— Не будем детьми, Дэв. Ты получаешь свои предписания, я — свои.
— Да, я понял.
— Хорошо. — Уилкс поколебался. — Тогда все.
— Мне можно идти? — и так как ответа не последовало, Дэв вышел из кабинета и вернулся на свое рабочее место. Нейл и Кармоди обсуждали статью в «Экспрессе», при виде Бэньйона они умолкли. На несколько секунд воцарилась тишина; напряженность возросла настолько, что, казалось, начала материализоваться. Наконец, Нейл откашлялся и сказал:
— Мы прославились на все управление. Ты не знаешь, кто раскопал эту историю, Дэв?
— Фарнхэм.
— Черт побрал, — выругался Нейл, а Кармоди прибавил:
— Сейчас никому нельзя доверять.
С улицы пришел Бурке. Лицо его раскраснелось от резкого ветра и выпитого виски.
— Слава богу, что до них не дошли слухи о моих методах и «талантах», — ухмыльнулся он. — Честное имя можно сохранять только до тех пор, пока о тебе не написала газеты.
— Все это натворил Фарнхэм, — сказал Нейл.
— Парни вроде него вечно вертятся у замочных скважин, — послышался голос Кармоди. — И зачем их только к нам пускают? Да и к чему вообще газеты? Только чтобы копаться в грязном дерьме…
Дэв прислушался к разговору. На чьей стороне стоял Бурке, он не знал, но был уверен, что он умен. А что до Нейла и Кармоди, то они, как и большинство копов, в случае чего ополчились бы на Фарнхэма и встали бы на защиту Уилкса. Дэв взглянул на своих парней и решил выложить им все до конца.
— Все сведения Фарнхэм получил от меня. Он их только передал газете.
Снова воцарилась немая тишина. Нэйл и Кармоди уставились на него. Не в силах сразу осмыслить сказанное, пожали плечами. Кармоди углубился в чтение какой-то бумаги, Нейл неподвижно сидел за столом. Бэньйон почувствовал, как между ними вырастает каменная стена.
Только Бурке подошел к столу Бэньйона и сел на краешек. Он улыбался, но глаза глядели серьезно.
— А знаешь, Дэв, статья показалась мне занятной. Во всяком случае, что-то новенькое. Но — продолжение следует, и я жду, что будет.
— Ты думаешь? — Дэв забарабанил пальцами по ребру стола. — Не хочешь ли выпить со мной чашечку кофе?
— С удовольствием, Дэв.
К вечеру, когда Дэв вернулся домой, его четырехлетняя дочь сидела в комнате на ковре и возилась с кубиками. Увидев отца, тотчас же потребовала, чтобы Дэв помог ей строить дворец.
— Хорошо, Бриджит, — сказал он, и принялся укладывать кубики. Но она отказалась от помощи.
— Нет, я сама! Ты будешь только смотреть.
Вошла Кэт.
— А, наконец-то ты пришел, — она была в красивом платье, поверх которого повязала передник.
— Что, ты ждешь гостей? — поинтересовался Дэв, вставая с ковра.
— Только Элла и Маргарет. Они придут к ужину. Сбил бы коктейли, Дэв, — попросила она.
— Хорошо, — сегодня ему было совсем не до гостей. Маргарет приходилась Кэт родной сестрой, Элл был ее мужем. Очень милые люди, но сейчас Дэву хотелось остаться одному…
— Что с тобой? — спросила Кэт.
— Ничего. Почему ты спрашиваешь?
— Дэв, у тебя неприятности! Я наблюдаю за тобой последнее время, и все замечаю. В чем дело?
— Ничего серьезного. Неприятности на службе относятся у нас к профессиональным заболеваниям. Иногда от них оправляешься быстро, иногда не удается А в моем случае…
Зазвонил телефон, и Кэт вышла. Дэв уже развязал галстук, когда она вернулась.
— Тебя…
— Кто спрашивает?
— Не знаю, — ее тон заставил Бэньйона поднять глаза.
— Что случилось, Кэт?
— Ничего, — ответила она, но лицо ее сделалось белее мела.
В два прыжка достиг Дэв телефона.
— Бэньйон слушает.
— Бэньйон… Дэв Бэньйон… здоровый малый из уголовной комиссии? — тихо, но с издевкой спросили на другом конце провода.
— Что нужно? — коротко ответил он.
— Ты бросишь дело Карровэй, ты понял?
Бэньйон не стал спрашивать, кто говорит — бессмысленно.
— Продолжай!
— Конечно. Я полагаю, ты понял меня, и раз у тебя отобрали это дело, ты в него больше носа не сунешь, ясно? У тебя здоровая глотка, но если ты не заткнешь ее сам… Не забывай этого! А если забудешь…
Дэв бросил трубку на рычаг. Кэт сидела в комнате на ковре и собирала кубики.
— Что он тебе сказал? — спросил Дэв, подойдя к ней.
— Что хочет поговорить с тобой, а потом еще такие слова… я не хочу их повторять…
Он бегал по комнате, засунув руки в карманы брюк. Что теперь делать, что теперь делать? Коп не имеет права иметь жену, иметь ребенка — что теперь делать, черт подери! Наконец, взял со стула шляпу и пальто: