— Боже мой, не волнуйся! Конечно, сам Бэньйон, — спокойно ответила девушка.
Макс Стоун вскочил так резко, что опрокинул кресло.
— Ты! Ты говорила с ним? — спросил он недоверчиво.
— Конечно. А почему бы и нет?
— Где ты с ним встретилась? — спросил Стоун.
— Я?., встретилась с ним на улице, — Дебби поняла, что допустила ошибку и пыталась спасти то, что еще было возможно. — Ты прав, он кажется немного ненормальный.
Стоун схватил ее за руку и начал выкручивать, пока девушка чуть не упала на колени.
— Где ты была с ним?
Дебби вскрикнула от боли.
— Пусти меня, Макс! Боже, да отпусти же!
— Говори, где ты была?
— Ты бросил меня, я была одна и хотела домой, вышла на улицу, и…
— Куда ты ходила с ним?
— Макс, ты сломаешь мне руку! — напрасно пыталась она освободиться от его железной хватки и оттолкнуть свободной рукой.
Судья Макс-Гроу выпрямился. Его узкое, благочестивое лицо было бледным от волнения.
— Послушай, Макс, я думаю, тебе нужно ее отпустить, — сказал он.
— А я думаю, что тебе следует попридержать язык! — набросился на него Стоун.
— Да, против женщин ты герой, тут ты хоть куда, — издевалась Дебби. — А от Бэньйона сбежал!
Макс Стоун не мог отделаться от навязчивой мысли.
— Где ты была с ним? — снова набросился он на девушку.
Едва не обезумев от боли, она прошипела ему в лицо:
— В его комнате, в гостинице.
Он неожиданно отпустил ее руку.
— Проклятье…
— Макс, ты сошел с ума, — она тихо плакала. — Приди в себя, Макс! Ничего такого не было…
— Молчи… — Дыхание его сделалось тяжелым и прерывистым, он озирался вокруг безумными глазами. Рядом на столе стоял кофе, почти кипяток. Не думая о том, что делает, Стоун вытянул руку, схватил кофейник и бросил его Дебби в лицо.
Девушка дико закричала, качаясь, отступила назад и прижала обе руки к лицу. Она споткнулась о кресло, упала на пол, тело ее судорожно сжалось, ноги с золотистыми босоножками бились от страшной боли. Затем она неожиданно перестала кричать, как ребенок. Были слышны только слегка приглушенные, страшные рыдания.
Судья Мак-Гроу вскочил, потирая руки и словно бы ища, где ему спрятаться, тихо произнес:
— Ты ошпарил девушку, Стоун! Гм, с ней что-то произошло!
Макс Стоун провел рукой по лбу, казалось, он проснулся после глубокого сна.
— Я не хотел этого. Боже, я этого не хотел! — пробормотал он смущенно.
Один из игроков, прилизанный, как угорь, обратился к окружающим:
— Что же мы стоим все и ничем ей не поможем? — Он сочувственно наклонился над Дебби и потряс ее за плечо. Он попытался отнять ее руки от лица, но она начала визжать, как раненый зверь. Скорчившись, лежала она на ковре в платье, залитом кофе, на светлых волосах виднелись темные, влажные пятна.
Судья Мак-Гроу посмотрел на часы, а мировой судья, сухопарый мужчина с настороженными глазами, незаметно скользнул в свое пальто. Все они, за исключением человека, который склонился над Дебби, смотрели на Стоуна.
Стоун поднял плечи, тупое, стеклянное выражение глаз исчезло.
— Да, кажется что-то произошло, — пробормотал он. — Взгляд его остановился на мировом судье. — Бен, ты и Джо отведете ее к врачу, но это нужно сделать быстро. Сейчас же.
— Нет, Макс, она не моя девушка, — ответил мировой судья, а Джо, игрок, сидевший еще за столом, отпарировал.
— Глупости ты говоришь, Макс! Ты прекрасно знаешь, что мне не следует показываться здесь, вдруг будут задавать вопросы! Я должен…
— Молчите, вы, оба! Одевайтесь и ведите ее к врачу. Ее нужно перевязать.
— Где мы достанем доктора, который не задает вопросы? — пробурчал Бен и почесал себя за ухом.
— Иди к тому, который во время войны освободил твоего сына от службы в армии! — рявкнул Стоун со вновь просыпающейся яростью. — Но быстро, мигом, понятно?
Повинуясь звуку его голоса, мужчины молчали. Они подняли Дебби и отнесли в жилую комнату. Стоун шел перед ними и распахивал двери; мимоходом он взял шубу Дебби, лежавшую на стуле, набросил ей на плечи и сунул ей подмышку сумочку.
— Ну давайте, давайте же!
12
На следующее утро около десяти часов Ларри Смит остановил свою машину перед зданием Парквей Билдинг. Светило солнце и веял легкий ветерок. А разве могло быть иначе? Ведь он был «везунчиком»! Даже погода соответствовала его настроению. Лишь несколько часов назад он оставил брюнетку — чудесную девушку, между прочим. О, это был незабываемый вечер, малышка была чертовски хороша.