2
Дэв Бэньйон сидел на кухне со стаканом виски с содовой и наблюдал, как Кэт, его жена, разогревает ужин. Он улыбнулся, когда она положила на горячую, залитую жиром сковородку, большой кусок мяса.
— Как тебе удается покупать на мою зарплату такое мясо, для меня всегда будет загадкой, — сказал он. — На службе мне не верят. Одно из двух, говорят они: либо у твоей жены есть собственный капитал, либо у нее побочные доходы.
Она села за стол напротив и, указав на стакан, проговорила:
— Приятного аппетита! В этом месяце это все равно в последний раз. А когда Бриджит в будущем году пойдет в школу, можешь с таким мясом распрощаться до тех пор, пока она не кончит колледж. Разве что тебя сильно повысят.
— Не очень-то на это похоже! Как она сегодня ложилась спать?
— Как всегда, целая морока. — Кэт поднялась, чтобы перевернуть мясо.
Очень высокая, с глубокими темно-синими глазами, она не была красавицей, но все сходились на том, что Кэт очень привлекательна. Особенно ее волосы и цвет лица «кровь с молоком». Лицо ее всегда было живым, добрым.
— Конечно, — продолжала она рассказывать. — Ей три раза понадобилось в туалет, потом я должна была рассказать ей сказку, потом ей захотелось воды; больше ей в голову ничего не пришло и она уснула. Ты ведь ее знаешь: днем она ангел, но только приходит время ложиться, тут ей сам черт не брат.
Бэньйон любовался счастливым лицом жены.
— Знаешь, Кэт, я как-то читал, что нужно быть непреклонным и не терять терпения. Ты так уже пробовала?
— Читал! Книги бывают очень мудрыми, только все это теория! Может, автор и большой специалист по воспитанию детей, но нашей-то Бриджит он не знает!
После ужина Дэв сидел в комнате и перелистывал газету. Что-то его тревожило, словно радость его не совсем заслужена. Дело не в ужине, не в виски и не в уютной комнате. Он огляделся. На радио сидела кукла Бриджит, ее игрушки и книжки разбросаны по всей комнате. Кэт забилась в угол дивана, который срочно нуждался в новой обивке. Свет торшера мягко освещал ее золотистые волосы и длинные, стройные ноги.
Он опять уткнулся в газету; на третьей странице было помещено сообщение о самоубийстве Тома Дири, и тут же его фотография. Он читал заметку и вспоминал человека, лежавшего на полу посреди чистой, красиво убранной комнаты; вспоминал его жену и ту необъяснимую невозмутимость, с которой она принимала его в доме. Дэв отложил газету в сторону, закурил сигарету. Дири читал книги о путешествиях, делал заметки на полях — как странно.
Бэньйон бросил взгляд на свой книжный шкаф. Вот они стоят, книги, знакомые ему, как любой из карманов! Он предпочитает философов. Разве мир идей беднее описания чужих стран или незнакомых нравов?
И почему только так получается, что один читает книги о путешествиях, а другой — о философии? Где разница между исследованиями духовными и исследованиями текущего дня? Может быть, читателю все равно, о чем читать — то ли о мелочах дня, то ли о чудесах мирозданья? Нет, все-таки не совсем. А что бы сказал Дири? И не только поэтому! Сколько вопросов возникло вместе с добровольной смертью одного из друзей…
Кэт, заметив как он щурится на книжный шкаф, спросила:
— Ты сегодня еще будешь читать?
— Пожалуй, нет. А может быть, еще минут двадцать.
— Ну и что это будет? Спиноза или… ну, как там называют этого великого немца?
— О ком ты говоришь, о Канте?
— Да, мне кажется, о Канте, — прошептала Кэт. — Как это мило, что я говорю с тобой, не зная, слушаешь ты меня или нет.
— Что?.. Ну да… Конечно… — он поглядел на нее с улыбкой. — Слушай, Кэт, ты притворяешься… Ты запомнила его фамилию… Что же ждет меня впереди?
Она сделала гримаску:
— Фамилии я выучиваю, когда прохожусь по ковру с пылесосом. Это не из-за тебя…
— А я убежден, что как только я выхожу из двери, ты бросаешься к книжкам, — он снова заслонился газетой и подумал о том, что жена Тома Дири не знала даже, что читал ее муж, чем интересовался. Ничего похожего на их отношения с Кэт.
— Дэв, — спросила она, — тебе, видимо, мало философии, которую ты получил в колледже?
— Тогда мне казалось, — вздохнул он, — что ее даже чересчур… мне тогда больше нравился футбол. А теперь…
Зазвонил телефон.
— Сейчас, в это время! — возмутилась Кэт.
— Мало ли что, — устало проговорил Дэв.
— Ну, иди побыстрее к телефону, а то Бриджит проснется, если звонок не умолкнет.