Выбрать главу

— Ты выглядишь значительно лучше, Дебби! Я просто поражен.

— Ах, ерунда, мне лучше знать, как я выгляжу.

Он принес стакан воды из ванной и положил на тумбочку пилюли.

— Тебе нужно принять их, Дебби! — проговорил он и прошел в свою комнату.

Когда он вернулся, она все еще лежала лицом к стене.

— Тебе приносили поесть? Ты не проголодалась?

— Мне ничего не нужно.

— Чепуха, ты обязательно должна поесть. Не откажешься от чашки куриного бульона?

— Как хочешь, — сказала она и тихо продолжила: — Я обуза для тебя, я знаю! Почему ты меня не вышвырнешь?

— Ты хочешь уйти?

— Нет!

— Ну тогда перестань нести всякую чепуху, — сердито проговорил он.

— Когда я буду уходить, я скажу, чтобы тебе принесли поесть, — он отпил глоток вина, сморщил лоб и снял телефонную трубку.

— Ты опять уходишь?

— Мне нужно, Дебби, извини!

Она сделала попытку улыбнуться:

— Разве ты не можешь остаться и немного поговорить со мной?

Он несколько помедлил, затем положив трубку, произнес:

— Хорошо, Дебби, я понимаю — тебе ужасно скучно, но знаешь, я неважный собеседник.

— Не говори так, — она медленно повернула к нему перевязанное лицо. — Мне кажется, что я отвратительный зверь, которого заперли в клетку, потому что на него никто не хочет больше смотреть. И вот я лежу здесь и думаю… Это необычно для такой девушки, как я — думать… Она вновь попыталась рассмеяться.

— Скоро все станет по-другому, ты поправишься, Дебби!

— Скажи мне что-нибудь, о чем я могла бы думать, когда ты уйдешь, — тихо продолжала она. — Как выглядела твоя жена, Дэв? Я знаю, ее уже нет, я читала…

Дэв Бэньйон уставился на нее, ни один мускул не дрогнул на его лице:

— Она была высокой, двадцати семи лет, с рыжими волосами и голубыми глазами.

Затем, несколько помолчав и бросив взгляд на стакан в своей руке, добавил:

— Такой портрет может нарисовать только полицейский!

Дебби слегка рассмеялась.

— Это мне еще ничего не говорит. Какой он^ была, как жила? Любила ли она разные сюрпризы? Приносил "ли ты что-нибудь ей? Радовалась ли она этому — вот что я имела в виду.

Бэньйон поднялся, решительно взял трубку и набрал номер. Он гнал от себя мысли о Кэт — только на сегодня, на короткий промежуток времени. Быть может, уже сегодня придет час расплаты, быть может, звонок по телефону послужит тому началом.

— Дэв, я не хотела… Извини, это получилось как-то глупо с моей стороны. Я теперь поняла, что ты не хочешь о ней говорить, тебе трудно, по крайней мере, с такой девушкой, как я.

Медленно вернулся он к ее кровати, и сел на край.

— Нет, тут не то, Дебби. Дело в том, что я ни с кем не могу о ней говорить, ни с кем, — впервые он взял ее за руку и погладил с нежностью, которую вряд ли можно было ожидать от него.

— Ты все же уходишь, Дэв? — спросила она.

— Да, я должен.

— Как жаль! — произнесла она без горечи, но в ее голосе чувствовалось, что она несчастна.

Наконец ему ответили. Жестом руки он дал понять, чтобы Дебби молчала.

— Лейтенант Уилкс?

— Да. Кто со мной говорит?

— Дэв Бэньйон, лейтенант.

Уилкс еще раз сказал «алло» четко и коротко, как всегда.

— Как дела? — спросил он.

— Спасибо, хорошо! — Затем Бэньйон произнес, внутренне улыбаясь: — Я звоню потому, что очень хочу встретиться с вами сегодня вечером, лейтенант.

— Хорошо, подожди, Дэв, — ответил Уилкс. — Ты хочешь обязательно сегодня? Честно говоря, меня больше устроила бы встреча с тобой завтра. В любое время, когда тебе будет угодно, я жду тебя в моем кабинете, идет?

— Нет. Мы должны встретиться именно сегодня вечером, это очень важно, по крайней мере для меня, настаивал Дэв. — Я говорил с Парнеллом, он из государственной полиции. Речь идет об убийстве Люси Карровэй, понимаете?

Он ждал ответа, с трудом сдерживая внутреннее напряжение.

— Ну, хорошо, приходи сегодня. Когда ты будешь у меня?

— Я могу быть у вас через полчаса, — ответил Бэньйон, положил трубку и поднялся.

Дебби, не спускавшая с него глаз, проговорила:

— Оказывается, Дэв, твой голос может быть холодным, как лед.

Лицо Дэва постепенно разгладилось.

— Правда, Дебби? Если мой голос звучал так сурово, то он выразил именно то, что я сейчас чувствую, но лучше не будем говорить на эту тему. Дебби, мне жаль, что я оставляю тебя. Вставать ты можешь — не забудь только закрыть дверь.

— О боже, как ты бледен. Ты что — напал на след? — поинтересовалась Дебби. — Что ты собираешься делать?

Он с удивлением посмотрел на нее: «Неужели она сочувствует моим намерениям и планам, не зная их и не имея о них ни малейшего представления, — подумал Дэв. — Бедная Дебби! И впервые он ощутил нечто вроде сочувствия к ней, к ее судьбе, сочувствия, которое не могло проявиться раньше, заглушенное его ненавистью.