Они направились к двери. Их слова и жесты были обдуманно безразличными.
— Как он смог купить такой дом на свое жалованье?
— В то время цены были ниже, — пожимая плечами, ответил Бурке.
— И жалованье тоже!
— Согласен. Но, может быть, у него имелись побочные доходы. Вел, например, деловые бумаги какого-нибудь книготорговца или что-то в этом роде. Ведь у него было свободное время, — они остановились в центре холла и продолжали рассуждать. Бурке положил руку Дэву на плечо. — А может, просто повезло в карты.
— Гм, возможно, — кивнул Дэв.
— Я всегда считал, что он порядочный малый.
— Я тоже. Ну, пока, Бурке!
— Пока, Бэньйон!
Сержант Бэньйон сел в машину и взял направление к дому Тома Дири. Он переехал через Делавер и Спрайс-стрит, чтобы поскорее попасть в западную часть Филадельфии.
Погода переменилась, стало холодно, но сухо, и дым паровозов на станции «Тридцатая-стрит» ровными столбами поднимался в небо. По дороге Дэв размышлял над рассказом Люси Карровэй; много из этой истории не выбьешь, но, по крайней мере, проверить нужно, думал он. В этом-то и заключается работа полиции: ничего не упустить, каждую былинку рассматривать под лупой! Совать свой нос во все, задавать тысячи разных вопросов, какими бы бессмысленными и бесцельными они ни казались на первый взгляд…
Незаметно для себя подъехал к дому Дири, остановил машину у тротуара, прошел несколько шагов и позвонил в дверь. Привратник, ворча, открыл, и Дэв вошел в дом. Прямо перед ним стояла миссис Дири. Она была удивлена, увидев его, но с привычной улыбкой проговорила:
— А, мистер Бэньйон! Прошу вас, входите!
— Мне очень жаль, извините, что приходится вас опять беспокоить, — обратился он к ней, входя в комнату.
— Я понимаю, вам это необходимо, иначе вы бы не приехали. Право, не стоит извиняться.
Миссис Дири опустилась на софу и закинула ногу за ногу. Как и в прошлый раз, она была безукоризненно одета и прекрасно выглядела.
— Сегодня я заехал к вам по делу, которое имеет прямое отношение к нашему расследованию. Я заранее благодарен вам за сотрудничество с нами.
— Разумеется, разумеется, мистер Бэньйон! — она облизнула губы. — Я помогу вам, чем только смогу.
— Благодарю вас, — он сразу же перешел в наступление. — Вчера ночью мне позвонила некая Люси Карровэй. Вам что-нибудь говорит это имя, миссис Дири?
В ее лице ничто не изменилось, оно продолжало оставаться прежним, лишь только тщательно подведенные брови чуть заметно дернулись; но этого было достаточно, чтобы дать понять: упоминание имени Люси причиняет ей боль и говорить о ней миссис Дири не имеет желания.
— О, да, она была дружна с Томом. Но, мне кажется, это было давно, в прошлом.
— Она рассказала мне одну очень странную историю; утверждала, будто ваш супруг не мог быть озабочен своим здоровьем. Она встречалась с ним на прошлой неделе, и он сказал ей, что чувствует себя хорошо, как никогда.
Миссис Дири осторожно рассмеялась.
— Эта женщина лжет, мистер Бэньйон. Том не видел ее уже больше года, — твердо заявила миссис.
— Люси утверждает, что случайно встретилась с ним перед вечером, в тот день, когда вы уехали к сестре в Гаррисбург. Это верно?
— Да, верно, — медленно проговорила миссис Дири. — Я была там в прошлый вторник. Поэтому, может быть, они действительно встречались с Томом. Как это похоже на нее! Как только я ненадолго оставлю Тома одного, она — тут как тут и…
— Она твердо настаивала на том, что встреча была случайной.
— Еще бы… — миссис Дири снисходительно улыбнулась, но ее тонкие руки слегка дрожали. — Я полагаю, она сообщила вам о своих отношениях с моим мужем.
— В общих чертах, никаких подробностей.
— Значит, в последнее время она кое-чему научилась. — Вдова Тома Дири недобро улыбнулась, потом передернула плечами. — Я полагаю, что в один прекрасный день она сделается светской дамой. Что же касается здоровья моего мужа, то, я думаю, мое слово весит больше, чем ее, — язвительно подтвердила Дири.
Бэньйон улыбнулся:
— Ну, ну, к высказываниям мисс Карровэй мы относимся не так уж серьезно. Но, надеюсь, вы согласны, что мы обязаны расследовать любые показания, даже если они поначалу не кажутся нам правдоподобными.
— Понимаю вас! — она опять остыла и вполне владела собой. — Я охотно хотела бы оказаться вам полезной, я… — она словно бы понукала себя. — Я не знаю, как далеко зашли отношения между моим мужем и Люси Карровэй, но во всяком случае, история эта была мне настолько отвратительна, что я всячески старалась ее не касаться. Больше того, я даже предложила Тому разойтись, и сделала уже все от меня зависящее, но в последний момент он одумался. Тогда я решила остаться с ним. Хотя бы ради его репутации — я имею в виду служебную. И мне не пришлось об этом жалеть. С тех пор Том был самым лучшим мужем, какого только можно себе пожелать.