Я говорил как большой гребаный нытик, но это огромное давление, чтобы все смотрели на тебя, и каждый маленький хрен превращался в такую большую гору, что ты не мог дышать. Ты задыхался.
Я был готов сесть в такси и уехать домой. Вернуться в кровать, в которой так долго не был, и вырубиться. Я просто хотел, чтобы этот эмоционально истощающий день закончился.
Не успел я ступить на тротуар, как почувствовал чью-то руку на своем плече. Я ожидал, что это будет Трэй или Тригг, просящий разделить со мной такси, но вместо этого встретился глазами с напряженным взглядом отца.
Стараясь не морщиться, я выдавил из себя улыбку.
— Привет, пап.
— Уильям, можно тебя на пару слов? — он поднял свои тщательно вылепленные брови.
Я с трудом сглотнул, прежде чем кивнуть.
— Да. Конечно.
— Отлично. — Он улыбнулся и обнял меня за плечи, увлекая в сторону, ближайшую к зданию. Рядом с нами находились несколько вооруженных охранников, но больше никого. Никого в пределах слышимости для словесного избиения, которое вот-вот должно было произойти.
— Ты хорошо выглядишь, сынок. Похоже, на этот раз реабилитация пошла на пользу, — сказал папа.
— Да, наверное.
— Я заметил, что ты сегодня немного опоздал, надеюсь, не из-за рецидива.
Я отрицательно покачал головой.
— Нет. Я просто остановился перекусить. Мне нужна была настоящая еда вместо канапе.
Папа ухмыльнулся.
— Да. Думаю, я не могу винить тебя за то, что ты хочешь настоящей еды.
Он открыл рот и снова закрыл его, покачав головой, как будто слова были слишком громкими, чтобы произнести их. Я не знал, что мне следовало сказать в тот момент, или что он хотел сказать, поэтому я просто улыбнулся и похлопал его по спине.
— Ну, мне пора идти, пап. Это был долгий день.
— Да. — Он вздохнул. — Так и есть.
Я повернулся, чтобы вернуться к тротуару, но его слова остановили меня.
— Увидимся завтра за семейным завтраком?
Я с трудом сглотнул. Дерьмо. Семейный завтрак был последним местом, где я хотел оказаться. Вот где нам всем придется иметь дело с последствиями этих выборов.
— Да. Я буду там, — сказал я.
Папа кивнул:
— Хорошо, Трэй и Моника вызвались забрать тебя. Увидимся в восемь.
Здорово, что меня подобрали золотой мальчик и его беременная дама. Мы будем отличной троицей.
Глава 3
Я жил в однокомнатной квартире, потому что не любил готовить и прибираться. Единственные люди, которые когда-либо приходили сюда — девушки для секса.
Именно этого я и хотел. Мне не нужны были ночные гости или люди, желающие потусоваться.
Но сегодня вечером, вернувшись в свою пустую квартиру, я почувствовал себя одиноким.
Все было так, как я оставил тем вечером, когда вышел с друзьями и закончил тем, что врезался на машине в дерево.
Комната была узкой, ее называли «дорожка для боулинга».
На самом деле я предпочел бы старый футон из моего студенческого дома, но эта штука была давно сломана, и не думаю, что совершил бы поездку в Нью Гэмпшир.
Сняв пиджак, я бросил его на металлическую вешалку возле двери, затем развязал галстук и бросил на гранитный остров. Маленькая кухня никогда не использовалась для готовки, в холодильнике только выпивка.
Когда закончил MBA, я знал, что хочу жить где-нибудь в Линкольн парке, в студии. Поэтому выбрал первое место, на которое посмотрел, а потом попросил маму его украсить.
Я бы порылся в холодильнике в поисках чего-нибудь крепкого, но был уверен, что там все подчистили, и я смогу найти только папину любимую, слишком дорогую воду в бутылках. Поэтому вместо этого я снял рубашку и бросил ее на серый диванчик.
Мама купила два дивана, которые стояли друг напротив друга, а между ними расположился маленький кофейный столик. Она сказала, что это придавало цвет домашнему очагу. Я просто знал, что использовал один для секса, а другой для отдыха.
Ни один из них не был по-настоящему удобен, а моя кровать располагалась всего в нескольких футах, что позволяло легко отключиться.
Я даже не потрудился положить одежду в корзину или включить телевизор, чтобы не слышать посторонних звуков. А просто сбросил туфли и положил голову на пуховые подушки. Если бы я не мог погрузить себя в кому с помощью алкоголя или таблеток, тогда, наверное, усталость взяла бы верх.