Император, не потрудившийся толком нарядиться ради такого приема, восседал напротив дочери. Мебель в комнате была выполнена соразмерно потребностям маленькой девочки, и Эмгыру явно было не особенно удобно сидеть на миниатюрном стульчике за слишком низким столом. Но вида он не подавал.
— Ты неправильно приветствуешь Розалиту, — настаивала принцесса, разливая чай из изящного фарфорового чайничка в крохотные белоснежные чашки, — и маршала Коэгоорна.
— Я вообще-то Император, — заметил Эмгыр, пряча улыбку, — когда я вхожу, они должны вставать.
— Папá, — укоризненно одернула его Лита, — не порти нам чаепитие.
Эмгыр украдкой возвел очи горе, но потом покладисто склонил голову перед потертой фигуркой маршала.
— Мое почтение, уважаемый фельдмаршал, — сказал он учтиво, — помнится, когда мы виделись в последний раз, вы вели осаду крепости Этнир. Позволите поинтересоваться результатами этой кампании?
Лита недовольно сморщила носик.
— О, прошу, прекратите разговаривать о войне! — заявила она, — не правда ли наряд Розалиты просто очарователен, папá?
— Очарователен, — подтвердил Эмгыр, двумя пальцами берясь за ручку своей чашечки. В его ладони она почти терялась, но Император с самым серьезным видом поднес ее к губам и сделал маленький глоток, потом прямо посмотрел на дочь, — может быть, ты хочешь поиграть в шахматы? Я бы тебя научил.
— Нет, — Лита решительно тряхнула черными кудрями, — мы будем пить чай. Поухаживай за Розалитой, она сегодня не в духе.
Эмгыр с обреченным вздохом потянулся было к тарелочке с пирожными, но Регис решил наконец вмешаться в происходящее. На его мягкие, почти неслышные шаги маленькая принцесса обернулась мгновенно. На ее личике сперва появилось замешательство — Региса все же на прием никто не приглашал, но потом Лита просияла. Она точно знала — этот гость ее отца никогда не приходил без подарков. И сейчас маленькая принцесса величественно поднялась из-за стола, сделала быстрый вежливый реверанс.
— Добро пожаловать к нашему столу! — сказала она, и Регис благодарно склонил голову.
— Боюсь, я пришел к вашему отцу по делу, Ваше высочество, — возразил он, — но в другой раз я сочту за честь разделить с вами трапезу.
Лита нахмурилась — при дворе с ней отваживались спорить только ее куклы, и то в этих разногласиях она непременно выходила победительницей.
— Но я принес вам ту, что меня заменит, — поспешил исправиться Регис. Он успел даже перехватить благодарный взгляд Имератора.
Маленькая принцесса взяла из его рук аккуратный сверток и, чуть подпрыгивая на месте от нетерпения, поспешила развернуть его.
Новая кукла оказалась златокудрой и зеленоглазой, черты ее тонкого лица легко угадывались, и Регис почувствовал, как от его затылка вниз сбегают прохладные мурашки. Детлафф никогда не встречался с Императрицей, скорее всего, не видел ее даже издалека или на портретах, но сходство было слишком очевидным.
— Она похожа на мамочку, — с восторгом заявила Лита, сияя счастливой улыбкой, — правда, папá?
Император следил за дочерью с ленивым любопытством. Регис был уверен, что для него каждая новая кукла мало чем отличалась от предыдущей, но на этот раз даже в его глазах мелькнула тень интереса. Он кивнул, подтверждая слова дочери, и прямо посмотрел на Региса. Тот мог лишь мимолетно пожать плечами — что творилось в голове Детлаффа, когда он создавал эту куклу, никому было не ведомо.
Принцесса же, совершенно позабыв о явлении таинственного гостя, уже подняла из-за стола Розалиту и отнесла ее в сторону, устроив в рядах отлученных от ближнего круга игрушек. Почетное же место заняла новая фаворитка. Лита оправила на кукле пышное зеленое платье, водрузила ей на голову золотой браслет, пропустила сквозь пальцы мерцающие белокурые пряди.
— Маршал Коэгоорн, — обратилась девочка к деревянной фигурке, перед которой стыла полная чашечка чая, — позвольте представить вам Императрицу Рию.
Император же, решив, что его присутствие за столом больше не требуется, неторопливо поднялся на ноги.
— Вынужден откланяться, — объявил он, — увы, меня зовут государственные дела. Благодарю за приглашение.
Лита встрепенулась и быстро перевела взгляд на отца.
— Я с тобой! — заявила она, мгновенно забыв о своей игре. Регис знал, как сложно Эмгыру было говорить младшей дочери «нет», но на этот раз его взгляд остался твердым.
— Останься, — сказал он строго — Лита явно не привыкла к такому тону, и сейчас заметно стушевалась. Пухлощекое лицо дрогнуло, а к глазам готовы были вот-вот подкатиться капризные слезы. Маленькую принцессу никогда не бросали посреди чаепития, казалось, для нее это было настоящим святотатством.
— Ваше высочество, — поспешил вмешаться Регис, — я верну вашего отца, как только мы закончим разговор, который, уверен, покажется вам слишком скучным. А вы пока можете познакомиться с новой гостьей, представить ее почтенной публике.
Лита обиженно шмыгнула носом, опустила глаза и кивнула. И это была победа, не принесшая ни капли удовлетворения. Через несколько лет, научившись применять свои чары сознательно, принцесса Лита могла стать самой влиятельной женщиной Империи, но пока она просто была расстроена и не хотела, чтобы ее папа уходил. И пока папа не передумал, Регис направился к двери комнаты, зная, что Император последует за ним.
Они вышли в галерею в тягостном молчании. Император шел, немного прихрамывая — действие предыдущей процедуры заканчивалось, и он явно начинал испытывать привычную тяжелую слабость. Регис же почувствовал на своей спине удивленные взгляды стражи у дверей комнаты принцессы — они не видели, как он вошел мимо них, и теперь, похоже, готовы были поверить, что по пятам Императора следует бесплотный призрак.
Кабинет Эмгыра был обставлен чопорно, скупо и совершенно безлико. Ни в одной вещи здесь не чувствовалось прикосновение живого человека. Даже бумаги на столе были уложены совершенно ровными стопками, словно на картине, изображающей абстрактный генеральский штаб. Единственным, что выдавало здесь чье-то присутствие, была шахматная доска с расставленными фигурами — партия была прервана на самом напряженном месте — белый ферзь готов был вот-вот взять черную ладью и объявить королю шах.
Император быстрым, но совсем не небрежным жестом скинул с плеч черный сюртук, ослабил шнуровку у горловины белой рубахи и приспустил ее с плеча. Сел в кресло у стола и замер в ожидании, пока Регис деловито раскладывал свои инструменты. В большом сосуде, который он выставил на столешницу, мерцала багровая кровь. Забор Регис сделал накануне, и всю ночь шла реакция в алхимическом кубе, вплетая в обычные органические соединения новые элементы. Может быть, в чем-то Детлафф был прав — состав, который последние несколько месяцев помогал очищать и обновлять кровь Императора, постоянно совершенствовался, и Регис надеялся высчитать идеальную пропорцию и время выдержки, наблюдая за изменениями в состоянии Эмгыра. Успехи пока были довольно скудными — человеческий организм очень быстро перерабатывал чужеродные элементы, и срок воздействия сокращался с каждой новой дозой. Это был тревожный сигнал, и сегодня Регис намерен был выяснить, насколько.
— Мой сын уехал, — неожиданно заговорил Эмгыр, не глядя на алхимика. Обычно он дожидался начала неприятной процедуры молча, может быть, собираясь с силами, готовясь к болезненному вторжению и возможным побочным эффектам. Тон его звучал прохладно и буднично, будто он интересовался, как там на улице погода.
— Вы по нему тоскуете? — спросил Регис участливо. Слово «тоска» совсем не вязалось с тем, как ставил себя Император, но алхимик применил его специально, давая Эмгыру возможность поспорить, не соврав.
— В последний раз я играл за белых, — Император качнул головой в сторону шахматной доски. — и, если логика меня не подводит, выиграл бы за пять ходов — впервые в жизни.