Он услышал голоса, не дойдя какой-то пары шагов до конца книжного ряда. Замер, приник к стеллажу и прислушался. Странно было бы предположить, что незнакомцы, обнаружив Фергуса, заподозрили бы что-то неладное — он мог прикинуться обычным школяром, ищущим нужную книгу, это было совершенно не подозрительно. Но принц, захваченный ощущением важности своего задания, решил не шевелиться и не подавать признаков своего присутствия.
— Вы уезжаете? — спросил женский голос, и в нем слышалась плохо скрываемая грусть, — надолго?
— Может быть, насовсем, — голос Эренваля шуршал, как осенний дождь — также уныло, — меня отправляют в Аэдирн, моя миссия в Редании закончена…- он осекся, потом усмехнулся, — как глупо, я ведь не должен был вам этого говорить. Теперь меня могут повесить за предательство…
— Я никому не скажу, — заверила его женщина, — но зачем вам в Аэдирн? Там нет университетов, и ваша работа…
— О, профессор, — Эренваль тихо рассмеялся, — моя работа не имеет ничего общего с наукой, так что продолжать ее я могу в любой точке Континента. И так уж вышло, что теперь эта точка будет очень далеко от Оксенфурта… И от вас.
Оба замолчали. Потом женщина заговорила вновь — ее голос зазвенел, будто она сдерживала слезы.
— Но вы вернетесь. Аэдирн не так уж далеко, и вы могли бы приехать повидать… своих коллег, — ее голос едва заметно сорвался.
— Может, и нет, — Эренваль же говорил удивительно ровно, словно произносил заученный текст или превратился в магического голема, созданного, чтобы охранять его собственный покой, — может быть, через несколько лет, когда моя миссия будет выполнена, но того дня, боюсь, вы можете не дождаться, профессор.
— Я дождусь, — с неожиданным жаром произнесла женщина. Фергус услышал шорох ее короткого шага, — я буду всегда ждать вас. У себя в комнате — кто-то же должен готовить вашу мазь…
— Я не могу ничего обещать, профессор, — Эренваль осекся, потом поправил себя чуть задушенным тоном, — Шани.
— Не нужно ничего обещать, — Фергус боялся пошевелиться. Теперь уже не от страха быть обнаруженным, а из-за того, как неловко ему стало. Он был свидетелем чужого прощания, лез в чужую трагедию, был лишними ушами, недостойными слушать все это. — Главное — когда вернетесь, не нужно придумывать поводов, чтобы зайти. Просто заходите.
Их голоса затухли, и Фергус, чувствуя, как взволнованно колотится сердце, понял, что пора ретироваться. Уже оторвавшись от стеллажа, он заметил, что все это время прижимался к корешку тома «К вопросу об артефактной компрессии», выхватил ее с полки, запихал под мантию и бросился прочь.
Иана он обнаружил там же, где и оставил его. Юный эльф, смеясь, продолжал разговор с Хранителем, который появления вора даже не заметил. Фергус проскользнул мимо них к дверям, открыл одну створку и вывалился наружу, тяжело дыша.
Иан появился через пару минут.
— Ну как? — зачастил он, — удалось?
— Удалось, — кивнул Фергус, показывая себе на грудь, к которой одной рукой продолжал прижимать книгу. Подслушанный разговор отчего-то не шел у него из головы. Принц знал, что он совершенно его не касался, и паре Эренваля и Шани они с Ианом помочь никак не могли. Но на душе отчего-то все равно было паршиво. Иан заметил его настроение, но истолковал его по-своему.
— Да не бойся, Гусик, — заверил он друга, когда они шли мимо оранжереи обратно к выходу, — я прочту ее за одну ночь, и, если не найду ничего полезного, мы ее вернем. Это не воровство.
— Ну да, — кивнул Фергус, хотя мысли его были, конечно, совершенно в другой стороне.
Они вернулись во все еще совершенно пустой дом. Иорвет не успел прийти из Университета, и юноши вновь были предоставлены сами себе. Иан уселся за книгу, а Фергус, с разрешения друга, отыскал в одном из книжных шкафов стопку бумаги и несколько карандашей, кое-как заточил их кухонным ножом и уселся напротив Иана. Черный грифель летал по желтоватой поверхности бумаги легко, словно рука принца вовсе не управляла карандашом. Черты Иана выходили четкими, даже жесткими, юный эльф на рисунке хмурился, сосредоточенно скользя глазами по строкам сложной книги, и Фергусу удалось передать это его напряжение в нескольких тонких штрихах. Отвлекшись от своей работы, Иан поднял глаза и взглянул на листок. Фергус подавил в себе иррациональное желание накрыть рисунок ладонями, не показывать его Иану. На миг ему показалось, что в карандашных чертах, в том, как он нарисовал друга, была видна вся та скрываемая нежность, которую он недавно в себе раскрыл, и, увидев это, друг посмеется над ним или того хуже — брезгливо отвернется и снова велит Фергусу не липнуть к нему.
— Это снова отец? — спросил Иан, и принцу словно вилку всадили в грудь. Такого вопроса он точно не ожидал. И первым трусливым желанием было подтвердить эту догадку. Да, он рисовал Иорвета, как и всегда, когда Иан позировал. По крайней мере, юный эльф искренне в это верил, а Фергус обычно его не разубеждал.
— Это ты, — сказал юноша и невольно задержал дыхание, будто был на корабле, терпящем бедствие, и погружался в холодную воду.
Иан протянул руку, взял лист бумаги, поднес его к глазам и долго разглядывал.
— Это не я, — наконец улыбнулся он, подняв взгляд на Фергуса, — слишком красивый.
— Ты такой и есть, — выпалил Фергус, не успев себя остановить. Иан смотрел на него очень прямо. За окнами кухни стремительно темнело, и теперь они сидели в желтом круге света от единственной свечи, словно в магическом пузыре, гасящем все окружающие звуки и образы. Один на один, и Фергус не смог бы солгать Иану, даже если бы захотел. Юный эльф протянул руку через стол, накрыл ладонью ладонь Фергуса и замер, больше не шевелясь. У принца сердце билось уже где-то в районе горла, и он боялся, что вот-вот потеряет сознание, но не отводил взгляд от лица юного эльфа. Мгновение молчаливого единения длилось и длилось, и Фергус начал думать, что готов сидеть вот так до конца собственной жизни — слишком короткой, чтобы провести ее рядом с Ианом.
Наваждение рухнуло также внезапно, как окружило их. Иан улыбнулся и убрал руку.
— Отца еще нет, — сказал он, глянув за окно, — странно, уже поздно.
— Может быть, у него дела в Университете, — невпопад ответил Фергус, но Иану этого объяснения вроде бы оказалось достаточно.
— Пока его нет, мы могли бы осмотреть тот дом, — сказал он, и в первый момент принц не смог понять, о чем друг толкует. Но потом его осенило.
— Ты уверен, что нам стоит это делать? — неуверенно спросил он. — твой отец велел нам не лезть в неприятности.
— Ты же видел это письмо! — зло откликнулся Иан, — похоже, что это он по уши в неприятностях, и мы можем ему помочь!
Аргумент был вполне весомым, и Фергус согласился.
Когда они вышли в темноту улицы, еще больше похолодало, но снег прекратился. Воздух был таким густым и холодным, что буквально хрустел вокруг них. Иан уверенно пересек пустую улицу, свернул за угол, и принц не отставал от него ни на шаг. Они остановились перед зданием, очень похожим на дом родителей Иана, и юный эльф задрал голову вверх, разглядывая пустые окна. Им явно завладела нерешительность, и Фергус едва не поддался искушению предложить другу вернуться домой. Но в этот момент в окне на втором этаже мелькнул тусклый свет.
— Там кто-то есть, — шепнул Иан, — но не похоже, чтобы это были те заговорщики. Там горит всего одна свеча, а они, как я понял, палят их пучками.
— Тогда кто это? — спросил Фергус. Стоя рядом с Ианом, плечом к плечу, он совсем не испытывал страха, лишь легкое волнение, похожее даже чем-то на предвкушение.
— Идем, проверим, — решительно заявил юный эльф.
По темной узкой лестнице мальчики поднимались в полной тишине, стараясь не скрипеть ступенями, и у Иана это получалось гораздо успешней. Но, похоже, весь шум, что они произвели, не вызвал у прячущегося в доме незнакомца никакой реакции. Фергус уже начал думать, что здесь вовсе никого нет. Но когда они остановились на вершине лестнице, из-за двери комнаты, которая в обжитом доме была спальней Иана, раздался сперва звон стекла, а потом приглушенные ругательства. Очень знакомым голосом.