— Иорвет, — человек даже подался вперед, видимо, чтобы звучать убедительней, — ты чуть не погиб, ты мог ослепнуть. И наш сын чуть не сгорел вместе с тобой. Этот спор не имеет смысла.
— Именно так, — подтвердил Иорвет, — потому что, пока я жив, ни один жалкий человек не заставит меня отказаться от моей цели. Я остаюсь, а ты, если хочешь, можешь уезжать и никогда не возвращаться.
Лицо папы застыло, губы сжались в тонкую линию. Иан чувствовал, что этот спор был далеко не первым между ними, но теперь на руках у человека были железные аргументы. Но их все равно было недостаточно, чтобы переубедить эльфа.
— Тише, тише, — вмешалась в перебранку Шани, поднимая руки, — сегодня днем я была в Университете. Там уже знают, что произошло, и Ректор готов предоставить Иорвету жилье на территории кампуса, круглосуточную охрану и отпуск на время восстановления. Его очень ценят, и сделают все, ради его безопасности. Ректор сказал, что это — приказ самой королевы Адды. Ей сообщили о случившемся, и она пообещала заняться поимкой виновных. Адепты Вечного огня на территории Редании вне закона. Выходит, в Оксенфурте Иорвету будет находиться безопасней всего.
Папа устало прикрыл веки и некоторое время молчал. Иорвет, не дождавшись его ответа, снова неторопливо поднялся, обогнул стол и, ничуть не стесняясь собравшихся, обвил руками шею человека, присел ему на колени и прильнул к нему всем телом, прижавшись щекой со старым шрамом к щеке.
— Я буду в порядке, — шепнул он ему прямо в ухо, — а ты — отвези мальчиков в Вызиму, возвращайся, найди и убей тех, кто сжег наш дом. Одного за другим.
Руки папы обняли Иорвета в ответ так бережно, словно он боялся своими объятиями причинить ему боль, разбередить ожоги.
— Клянусь тебе, — ответил человек очень тихо, — я уничтожу их всех.
В кухне повисла тишина. Каждый из присутствующих теперь смотрел в любую сторону, только бы не на обнявшихся возлюбленных во главе стола. Наконец профессор деликатно кашлянула.
— Может быть, поужинаем? — предложила она, — а потом вам, профессор, нужно вернуться в постель, если вы хотите, чтобы лекарства подействовали.
Ужинали почти в полном молчании, а когда с едой было покончено, папа помог отцу встать и, придерживая его за талию, вывел из кухни. Вернулся человек через несколько минут, сообщив, что Иорвет благополучно заснул, а сам он хотел дождаться возвращения Ламберта. Пока убирали со стола, Фергус подобрался к Иану поближе и шепнул ему:
— Я вытащил и книгу, и фигурку. Жаль, больше ничего спасти не удалось…
— Ничего, — улыбнулся ему Иан, — мне не впервой. Я рассказывал тебе, как меня прокляли? Тогда папа подумал, что я заразился Катрионой, и велел сжечь все в моей комнате. Вещи — это всего лишь вещи. Главное, что и ты, и отец в порядке.
Фергус с готовностью кивнул и улыбнулся другу в ответ.
— Я напишу моему отцу, он поможет восстановить библиотеку Иорвета, — заверил он Иана, — может быть, даже дополнить ее.
— Думаю, можно будет все же вывезти из Вызимы собрание книг короля Фольтеста, — вмешался в их разговор папа, видимо, шептались мальчишки все же слишком громко, — все равно Анаис они не нужны, и пылятся без дела.
Было видно, что человек не просто смирился с правотой Иорвета, но всерьез вознамерился исполнить свою клятву.
— А как же быть с домом? — спросил у него Фергус, печально вздохнув, — он был такой красивый и уютный…
— Дом — это только стены и немного мебели, — улыбнулся ему папа, — когда с фанатиками будет покончено, я куплю для нас новый дом — побольше и из камня. Может быть, даже с садом.
— Все-таки интересно, — задумчиво проговорил Иан, — за чем отец ринулся на первый этаж? Он ведь не вынес ни одной книги, и рукописи свои бросил. А эту вещь не отпускал, даже когда его опалило…
— Я его спросил, — мрачно ответил папа, — этот идиот полез за старой трубкой, — и, заметив непонимающий взгляд сына, усмехнулся, — он сказал, это был мой ему первый подарок. Уникальная ценность. Странный вы, эльфы, народ.
Иан понимающе кивнул. Поступок отца все еще казался ему непостижимым, но теперь хотя бы все немного встало на свои места.
Ламберт возник на кухне так бесшумно, словно прошел через невидимый портал. Он молча опустил на стол большой сверток, пахнущий дымом и гарью.
— Вот, — сообщил ведьмак, — все, что там осталось более или менее целого.
И пока Иан и Фергус принялись разгребать останки былого уюта, ведьмак и папа сели за стол, и Ламберт заговорил, чуть понизив голос, хоть и не мешая мальчишкам подслушивать.
— Очень странный пожар, — сказал он, — без ясного источника. Я было подумал, что что-то швырнули в окно — но все створки были закрыты, осколки стекла снаружи — значит, окна лопнули от жара, а не были разбиты извне. Была версия, что твой эльф забыл погасить печку или свечу на столе, но источник пожара был далеко от этих точек. Вроде как, первым загорелся один из книжных шкафов. Можно подумать, там был какой-то самовоспламеняющийся свиток или вроде того.
— Среди фанатиков есть маги? — строго спросил отец.
— Среди тех, кто жизнь положил, чтобы всех магов изничтожить? — хмыкнул Ламберт, — сильно сомневаюсь. Но без магии не обошлось. Медальон в доме ни на что не реагировал, но снаружи — дрожал, как бешенный.
— Может, от моего портала? — предположил Иан тихо, с сожалением откладывая в сторону расползшуюся от воды книгу с яркими иллюстрациями — ее подарила Шани, когда юный эльф еще не стал магом.
— Порталы не оставляют таких следов, — отрицательно покачал головой Ламберт, — и целительские чары — тоже. Будь здесь Кейра, можно было бы попросить ее пройти по следу магической сигнатуры. Но пока мы посылаем ей весточку, след остынет. Так что пока — это все, что мы имеем.
— Может быть, Иан смог бы проследить сигнатуру? — вмешался вдруг Фергус, и Иан готов был ударить его по голове резным металлическим подсвечником, спасенным из огня. Ламберт смерил мальчишку взглядом.
— Вряд ли, — покачал он головой, — ты, пацан, конечно, молодец, всех спас, но я лучше других знаю, что такое адреналин и подвиги под действием опасности. На холодную голову ты ничего не распознаешь, как пить дать.
Ламберт говорил чуть насмешливо, но прямо и честно, и его жестокие слова кольнули Иана ядовитой иглой обиды. Точно то же самое мог сказать ему мастер Риннельдор, и оба они, конечно, были правы. Юный эльф за последние дни успел слишком привыкнуть к похвале, и столкновение с правдой оказалось болезненным.
— Все верно, — вынужден был признать он, — я еще не учился выслеживать магическую сигнатуру.
— Значит, придется прибегнуть к традиционным методам, — решительно заявил папа, — я разошлю агентов и постараюсь что-нибудь узнать. К моему возвращению, надеюсь, они добудут хоть какие-то сведения. По крайней мере, допросить фанатиков, даже если они ни при чем, будет не лишним. А пока, — он перевел прямой взгляд на Фергуса, — собирайтесь, ваше высочество, через два дня мы выезжаем в Вызиму.
— Прямо так, без отряда сопровождения? — Фергус явно делал последнюю попытку зацепиться за Оксенфурт. Слова папы означали, что для него и для Иана приключения подходили к концу. Впереди их ждала Вызима, а потом — свадьба для одного и возвращение к мастеру Риннельдору для другого.
— Я — твой отряд сопровождения, — хмыкнул ведьмак, вздернув подбородок, — мы с Верноном доставим вас в лучшем виде.
Фергус и Иан переглянулись. Это была лучшая из возможных новостей. Ламберт юному эльфу нравился, и по крайней мере, путь в его компании не должен был превратиться в унылое бесконечное путешествие в никуда.
— Надо, значит, надо, — вздохнул наконец Фергус, — только что же мне собирать? У меня не осталось ни единой своей вещи.
— Это ничего, — Ламберт критически осмотрел надетую на принца вышитую лавандовыми ветвями рубаху Шани, — думаю, наша хозяйка поделится с тобой еще и платьицем в дорогу.
========== Регис: Семейные тайны. ==========
Рассеянный утренний свет проникал сквозь неплотно задернутые шторы, заставляя воздух в комнате серебриться. Спальня Императрицы утопала в цветах. Региса прежде удивляло, откуда в конце осени или посреди зимы брались живые голубые назаирские розы или белоснежные туссентские тюльпаны, которые цвели только ранней весной. Но разгадка оказалась очень простой — цветы выращивали в специальных теплицах, построенных много лет назад по приказу Императора, и доставляли ко двору несколько раз в неделю — всякий раз новые. И в этом простом ритуале было что-то удивительно интимное, Рия однажды поведала алхимику, что сама никогда не знала, какие именно цветы принесут на этот раз — их всегда выбирал сам Император. Сегодня это были крупные золотисто-белые далии, с идеальными круглыми головками и точеными острыми лепестками, на которых еще дрожали свежие капли росы. Императрица коснулась одного цветка кончиками пальцев, и тяжелая прозрачная капля скатилось по нему, как слеза по щеке. Сегодня, как и всегда в последнее время, Рия была печальна.