Всадники, меж тем, уже оставили своих коней и все трое шагали прямо к притихшим мальчишкам. Анаис, издалека заметив их, просияла, рванула вперед, и, когда стражники расступились перед ней, заключила Иана в неожиданные крепкие объятия.
— Иан! — закричала она, и ее звонкий голос заплясал в закрытой чаше двора, отражаясь от стен, — Цири! Геральт! Смотрите, кто здесь! Это же наш великий Знающий, Иан аэп Иорвет собственной персоной! Я не знала, что ты приедешь, малыш, иначе подготовилась бы получше.
— Здравствуйте, ваше величество, — сдержанно, но явно скрывая счастливую улыбку, ответил Иан, обнимая королеву в ответ.
— О, брось это! — отпустив его, Анаис отмахнулась, — я тебе книжки читала и сопли утирала, какое уж тут «ваше величество»! А где твой папа? Он тоже приехал?
Фергус, чувствуя себя неловко в этой сцене семейного воссоединения, отступил на шаг в сторону.
— Папа на миссии, — ответил Иан, чуть нахмурившись, — и я думал, он вернется раньше, чем вы.
— Мы слишком быстро загнали того кабана, — цокнула языком Анаис, — он стращал крестьян в ближних поселениях, и по слухам, был какой-то фантастической зверюгой — они даже подумывали нанять ведьмака. Ну так я привела им двух ведьмаков, а кабан оказался таким ленивым и жирным, что могла бы обойтись и парочкой своих фрейлин.
— Нет у тебя никаких фрейлин, — смеясь, перебила ее Цирилла, подошедшая ближе.
— Потому пришлось тащиться в лес с тобой и Геральтом, — фыркнула Анаис. Она выпустила Иана из объятий и наконец обратила любопытный взгляд на Фергуса, — а ты еще кто такой? — спросила у него королева, и принц в первый момент не нашелся с ответом.
Цири опередила его. Она коротко рассмеялась, теперь тоже с любопытством разглядывая Фергуса.
— А это, Ани, мой младший братишка Гусик, твой нареченный, — ангажировала она, широко поведя рукой, потом, шагнув к Фергусу, крепко обняла его, — Жуть, Фергус, что ты с собой сделал? Ты стал так похож на папашу, что я уже начала присматриваться, не прячется ли где-нибудь десяток рыцарей со штандартами.
— Мне нужно было скрывать свою личность, — весомо ответил Фергус. Перед Цири он всегда чувствовал себя неразумным несуразным мальчишкой — даже больше, чем перед отцом. Сестра всегда готова была посмеяться над ним, обычно, конечно, не на глазах у всех, как сейчас.
— Звучит серьезно, — кивнула Цири, — но кто же так скрывается? Мог бы еще нарядиться в кирасу с Великим Солнцем и дорисовать седину на висках.
— Хватит, Цири, — осадил сестру Геральт. Он похлопал по плечу Иана, а Фергусу протянул для приветствия руку — в Нильфгаарде никто с принцем так не здоровался, а в северной традиции рукопожатие было символом признания равенства собеседника, и принц подозревал, что Геральт сделал это демонстративно. Правда, сложно было понять, кому и что он этим демонстрировал, и принц охотно пожал протянутую ладонь.
Анаис же повернулась к Фергусу и несколько секунд рассматривала его молча и посерьезнев. Принц подозревал, что она тоже получала его портреты, и знал, что качества они также были сомнительного. Под ее цепким тяжелым взглядом Фергусу очень скоро стало неловко, но глаз он не опустил, решив отчего-то, что королева его испытывает.
— Ладно, с тобой разберемся позже, — объявила Анаис наконец, — раз Роше нет, то я хочу сперва поговорить с Ламбертом, выслушать доклад о вашем путешествии. Надеюсь, он не слишком утомил вас по пути? В Ламберте все хорошо, но, если он открывает рот, туши свет. Он считает себя страшно остроумным.
Иан и Фергус быстро переглянулись, и юный эльф заговорил первым.
— Ламберт тяжело ранен, — сказал он тихо, — Кейра сейчас занимается им.
Лицо Анаис враз стало жестким, все черты выровнялись и застыли, глаза посветлели, и на Иана она взглянула, как на проштрафившегося солдата.
— Ранен? — переспросила она, — что произошло?
— На нас напали в лесу, — ответил Иан, не отводя взгляд, — стрелы, которыми ранили Ламберта, оказались отравлены неизвестным ядом, и, если бы не Гусик… то есть, его высочество принц Фергус, ведьмак погиб бы.
Три пары глаз уперлись в Фергуса, и он понял, что худшее, что он мог сделать под этими взглядами — это начать отпираться и мямлить.
— Я отправил его в Вызиму вместе с Верноном Роше на своем коне, как на самом быстром из трех, — пояснил он ровно.
— Когда папа уже готов был сдаться и оставить ведьмака умирать, как тот просил! — дополнил историю Иан с неожиданным жаром, и Фергус, одновременно сгорая со стыда, почувствовал, как у него заныли руки от желания перехватить и сжать ладонь друга, — Госпожа Йеннифер сказала, Ламберт выкарабкается, но Кейра занималась им всю ночь и, кажется, безуспешно.
— Мне надо к нему, — Анаис обернулась к притихшим спутникам. Лицо Геральта не выражало ровным счетом ничего, он лишь сжал кулаки. Цири же сдвинула светлые брови, и на слова Анаис быстро кивнула.
— К нему нельзя, — попытался возразить Иан, — госпожа Йеннифер сказала, там слишком сильное магическое поле…
— Она просто хотела, чтобы вы не путались под ногами, — махнула рукой Анаис, — если они меня не впустят, я хотя бы поговорю со своей советницей.
Повинуясь внезапному порыву, Фергус шагнул вперед.
— Я пойду с вами, — проговорил он, опуская всю лишнюю вежливость, и, когда Анаис посмотрела на него с раздраженным сомнением, пояснил: — Ламберт рисковал жизнью ради меня, и я хочу узнать, как он.
— Работа Ламберта — рисковать жизнью ради королевы и тех, кого она прикажет защищать, — с прохладцей откликнулся Геральт. По его тону совершенно ничего нельзя было прочесть, как и по его лицу. Но Фергус заметил, как Цири, мягким прикосновением заставив его разжать кулак, быстро обхватила ладонь ведьмака пальцами.
— Идем, — Анаис качнула головой, больше не глядя на Фергуса, — Иан, мы увидимся с тобой позже. Цири, ты не могла бы вызвать Бернарда? Нужно обсудить произошедшее, мне необходимы все подробности.
Никто в Нильфгаарде не смел приказывать Цири, даже обращаться к ней с настоятельной просьбой, включая их отца, но сейчас сестра молча кивнула, не отпуская руки ведьмака.
Фергус бросил взгляд на Иана. Тот стоял, опустив замерзшие руки, потерянный и какой-то несчастный, будто всех позвали в игру, а его бросили одного. Принц хотел бы что-то сказать ему, но Анаис направилась в сторону дворцовых дверей так стремительно, что Фергус едва за ней поспел.
По длинным коридорам дворца они шли молча. Подкованные сапоги Анаис звонко бряцали по каменным плитам, и Фергусу пришлось приложить много усилий, чтобы не бежать за ней, как верная собачонка, а ускорить шаг и идти вровень. Королева не смотрела на него, и принц мог лишь украдкой поглядывать на ее лицо, подмечая, как, посуровев, то стало еще более мужественным, удивительно схожим с тем, как художники изображали ее покойного отца Фольтеста. Тот славился красотой и обаянием, которых не доставало его дочери, но Фергус подозревал, что в моменты тревоги и сосредоточенности король становился точно таким же, как Анаис сейчас.
Перед высокой дверью, ведущей, по всей видимости, в покои чародейки, они остановились. Воздух здесь буквально искрился от магии, из-за створок доносился мерный низкий гул, и Анаис, будто наткнувшись на невидимую стену, замерла в нерешительности. Мельком взглянула на Фергуса.
— Если хочешь, подожди меня здесь, — снисходительно предложила она, и принц упрямо мотнул головой. На короткое мгновение по бледным сжатым губам королевы промелькнула легкая улыбка. Она кивнула, постояла перед дверью еще пару секунд, потом решительно постучала.