— Гусик, ты должен мне помочь, — зачастил Иан, прижимаясь к Фергусу всем телом, и тот, растерянный и сбитый с толку, поймал его потемневший от волнения взгляд, — папа собирается допрашивать пленницу, которую только что доставили во дворец. Я должен это услышать!
— Пленницу? — переспросил Фергус, — которая чуть не убила Ламберта? Но почему?
— Гусик, — пальцы Иана сжались чуть сильнее, — это моя мама.
========== Иан: Мама. ==========
— Твоя мама? — переспросил Фергус так удивленно, словно успел наслушаться сплетен, ходивших среди дворцовых слуг, и поверить, что Иорвет лично произвел Иана на свет. Юный эльф вцепился в его плечи сильнее.
— Гусик, я потом тебе все объясню, — зашептал он, стараясь чтобы его слова звучали как можно убедительней, — а сейчас, пожалуйста, помоги мне.
Увидев, как люди из папиного отряда вводили во двор Виенну, в первый момент Иан едва сам не бросился им наперерез. Он все это время старался не верить, что именно ее глаза увидел тогда в лесу, пытался убедить себя, что ошибся, и таких совпадений в реальной жизни просто не бывало. Но, конечно, надежды эти были тщетны. Виенна шла между двумя широкоплечими бойцами скованная, безоружная, низко опустив голову, не глядя по сторонам, и казалась на фоне своих стражников такой маленькой и хрупкой, что сложно было представить, как она, возможно, собственными руками выпустила стрелу, смертельно ранившую Ламберта. На первый взгляд эльфка выглядела невредимой, черная коса была небрежно перекинута через плечо, и, если бы не кандалы, удерживающие ее руки за спиной, легко можно было представить ее такой, какой Иан увидел мать впервые. Тогда, на фоне веселых яркий циркачей, она уже смотрелась неловкой кляксой, поставленной на детский рисунок, но Иан помнил, каким стало ее лицо, когда Виенна, рассказав обо всех страшных событиях, которые выпали на ее долю, посмотрела на него. И сейчас юный эльф испугался, что, если эльфка поднимет взгляд, и Иан увидит ее лицо, то просто не сможет сдержаться — побежит к ней, будет умолять стражников отпустить ее, убеждать их, что произошла какая-то ошибка. Но ошибки, конечно, не было.
Гусик еще раз потерянно моргнул. Иан понимал, что, должно быть, просил у него слишком многого. Едва заручившись не просто его доверием — его любовью — решил использовать ее, как тактическое преимущество. Но выбора просто не оставалось. У Иана не было времени, чтобы четко продумать свой план. Он даже толком не знал, с чего именно должен начать и к чему в результате прийти. Он просто решил для себя — если останется в стороне, никогда себе не простит.
— Ладно, — видимо, прочтя все это в его лице, Фергус сдвинул брови, — но что я должен делать? Я не могу приказывать Роше и его людям, а королева меня не послушает.
— Я знаю, — закивал Иан, — но ты можешь хотя бы отвлечь моего папу ненадолго. Он наверняка захочет допросить ее лично, и ты мог бы перехватить его, поговорить с ним. Рассказать о том, что мы узнали от того человека из фигурки. Он ведь еще не знает?
Фергус покачал головой.
— Госпожа Йеннифер на Совете сделала мне знак ничего не говорить, — ответил он, — но как мне ему все объяснить?
— Неважно, — Иан тряхнул головой. Драгоценные секунды таяли, и его глупый план трещал по швам. — Можешь свалить все на меня. Скажи, что отговаривал и остался ждать снаружи, пока я залезал в «Алхимию»…
— Ну уж нет, — Гусик обиженно поджал губы, — я скажу ему правду. Но ты… что ты собираешься делать? Ее будут допрашивать в закрытой комнате без окон, тебе туда не пролезть.
— В Вызимском дворце окон нет только в темнице, — возразил Иан, — а мой папа ненавидит темницы, он считает, что в них пленников можно только пытать, а добиться от них правды невозможно. А я в детстве излазал этот дворец вдоль и поперек, я догадываюсь, куда ее отведут, но мне нужно время, чтобы подобраться поближе. Гусик, пожалуйста.
— Хорошо, — принц еще мгновение колебался, потом, когда Иан отпустил его, быстро сжал его руку, — но если тебя поймают…
— Мне ничего не будет, — убежденно заявил Иан, — я столько раз подслушивал тайные переговоры Императора, что теперь мне ничего не страшно.
— Тогда не будем медлить! — решительно заявил Фергус, и Иан испытал почти необоримое желание поцеловать его от нахлынувшей благодарности.
Помещение, подходящее под папино понимание идеальной комнаты для допросов, в огромном дворце было только одно. Тот, кто строил это здание, явно считал, что большие окна — это главное украшение любого дома, и из-за этого в Вызимском дворце зимой всегда стоял лютый холод. Внутренние стены, по замыслу неведомого короля прошлого, должны были защищать здание от внезапных нападений, а сеть тайных переходов гарантировала, что, в случае осады, жители дворца беспрепятственно смогут его покинуть. Возможно, дело было в том, что большую часть года над Вызимой стояли неприятные серые сумерки, и жители ее очень редко видели солнце, а архитектор старался ухватить и впустить в мрачные стены каждую каплю света. Так и вышло, что даже в помещениях, не предназначенных для жилья, были, пусть крохотные, но окна.
Комнатушка, куда стражи повели Виенну, располагалась прямо над дворцовой кухней, и, насколько Иан знал, прежде служила спальней для слуг. Этот урод в семье светлых просторных помещений, обладал единственным крохотным «глазом» под самым потолком, и через него не то что человек, даже солнце могло просочиться с трудом. Кухарка Жанна, которая раньше щедро угощала маленького эльфа горячими пирожками прямо из печи и историями о славном короле Фольтесте, называла этот закуток «комнатой для котика», хотя жирный ленивый рыжий кот Лютик, живший на кухне, тоже с трудом пролезал сквозь маленькое окно, и предпочитал теплый угол за печью таким сомнительным приключениям.
У этой комнаты было еще одно несомненное преимущество — в нее не вело ни единого тайного пути. Видимо, тот, кто строил дворец, искренне полагал, что живущие там слуги в случае побега будут только путаться у господ под ногами, а, значит, не заслуживают спасения. Попасть в закуток можно было только по узкой лестнице, отходившей от главного коридора, ведущего в кухню, и сейчас нечего было и думать о том, чтобы проскользнуть мимо стражи, выставленной перед дверью.
Но Иану это было и не нужно. Когда Фергус отправился отвлекать папу, юный эльф поспешил из стен дворца прочь, на улицу. Окна кухни, как и всех хозяйственных помещений, выходили во внутренний двор, и Иан, выскочив в него через неприметную дверь, проскользнул мимо стены, избегая случайных взглядов, нырнул за угол и поднял голову вверх. Нужное окно располагалось не слишком высоко, и к нему вел длинный узкий каменный карниз. Иан вздохнул — когда он был маленьким мальчиком и взлетал на каменные стены, едва цепляясь за незаметные выступы, такой проход мог бы показаться ему широким удобным большаком. Маленький эльф пробежал бы по нему, не задумавшись. Но с тех пор многое изменилось. Сидя в лаборатории мастера Риннельдора над книгами, тренируя очередное заклинание, вгрызаясь в сложные алхимические рецепты, Иан, конечно, не находил времени, чтобы потренироваться в ловкости. Они с Фергусом, бывало, забирались туда, где их не ждали, но юноша подозревал, что стражники просто отводили глаза, делая вид, что не замечают принца и его спутника. Сейчас же перед ним стояла по-настоящему серьезная задача.
Стена была почти совершенно гладкой, и Иану, чтобы добраться до заветного карниза, пришлось прильнуть к ней всем телом, а потом буквально выстрелить им вверх, ухватиться за выступ и подтянуться. Выбегая из теплого помещения, юный эльф не позаботился даже о том, чтобы надеть перчатки, и сейчас пальцы буквально немели от холода. Но Иан, отодвинув в сторону страх, утвердился стопами на узком скользком карнизе и медленно двинулся вдоль стены к окошку.
Когда юный эльф уже почти добрался до заветной цели, на карниз прямо перед ним вдруг опустился большой черный ворон. Птица взглянула на Иана, склонив голову, издала какой-то вроде бы вопросительный звук и замерла.