— Ты будешь самой сытой жабой в Империи! — пообещал Иан с энтузиазмом палача, заносящего верный топор.
— Тогда быстрее, — Фергус закрыл глаза, тут же погружаясь в болотно-кислый омут дурноты, — не знаю, долго ли мне осталось.
Иан помедлил пару секунд, видимо, собираясь с силами. Потом, протянув руки, сжал пальцами виски принца, выдохнул, приблизился к нему почти постыдно-близко — так близко, что наверняка прочувствовал, как долго и сильно друга выворачивало наизнанку — и шепотом произнес какую-то короткую словесную формулу.
Сперва кожу на лице принца обожгло и закололо, вспыхнул лоб, огонь прокатился вниз, в глотку, упал камнем в желудок, и Фергусу показалось, что вот-вот его разорвет изнутри. Он попытался застонать, но неожиданно в теле его воцарился полный благословенный штиль. Тошнота отступила, забрав даже воспоминания о себе, в голове стало ясно и светло, как туссентским майским утром, даже кислый привкус во рту растворился и пропал.
Фергус открыл глаза и удивленно посмотрел на Иана. Тот глядел на него, едва заметно хмурясь, и принц поблагодарил судьбу за то, что до этого сидел с закрытыми глазами. С таким лицом верные заклинания не произносят. Эльф, казалось, и сам был до этого момента почти уверен, что убил друга.
— Охрененно, — прошептал Фергус. До сих пор это слово он знал только теоретически, слышал от солдатни и пару раз от Иана, но случая применить его на практике принцу не предоставлялось. Но сейчас это было именно так — охрененно.
Иан просиял.
— Лучше? — спросил он участливо, и Фергус от переизбытка чувство подался к нему и крепко обнял друга. В нос ударил все тот же успокаивающий алхимический запах, и принц стыдливо отстранился.
— Лучше? — переспросил он, — да ты мне жизнь спас!
— Когда станешь консортом Темерии, пожалуешь мне баронство, — подмигнул Иан.
Дальнейшее путешествие пошло веселее. Заклятье эльфа подействовало так качественно, что тошнота больше вовсе не возвращалась, но Иан все равно предложил перебраться в его каюту. Там, говорил он, ему лучше колдовалось. Наставник велел юноше упражняться каждый день, и Фергус, легко принявший предложение, теперь вечерами наблюдал, как друг читает свои книги, а потом пытается создать из воздуха образы цветов и бабочек. Они очень быстро таяли в его руках, но Фергус знал теперь, какой силой обладали эти пальцы, и то, что казалось эльфу неудачей, ему самому виделось настоящим волшебством.
На узкую койку, которую юноши теперь делили по-братски, Иан падал после таких упражнений совершенно обессиленным, и почти мгновенно засыпал. Фергус же еще долго лежал на боку, глядя в лицо друга, и отчего-то невольно принимался фантазировать о том, что снится эльфу. На узкой постели располагаться им приходилось вплотную, и Иан зачастую во сне закидывал на Фергуса руку или ногу, утыкался носом в шею или шептал прямо в ухо что-то неразборчивое, и в такие моменты принц боялся пошевелиться, разбудить друга — ведь тогда тот бы непременно отодвинулся от него, виновато улыбнувшись.
А однажды утром случился совсем уж конфуз. Фергус проснулся от того, что что-то твердое вжималось ему в бедро, и для того, чтобы понять, что это было, ему понадобилось несколько секунд. Принц осторожно поднял глаза на спящее лицо друга — тот смутно улыбался, закинув руку за голову, явно погруженный в один из своих снов — может быть, о Цири. Или о какой-нибудь чародейке с пышными формами и вкрадчивым грудным голосом. У Фергуса неприятно затекла рука, неловко подсунутая под спящего эльфа, но он битый час пролежал так, чувствуя, как конечность окончательно отмирает, боясь потревожить Иана и столкнуть его с неловкой стыдной реальностью. Другу тогда пришлось бы объясняться и оправдываться, а Фергус этих оправданий слышать не хотел. Пока Иан спал, можно было представить, что снится ему вовсе не аппетитная чародейка с колдовским взглядом.
Обсуждать случившееся Фергус с другом, конечно, не стал — Иан, казалось, вовсе ничего не заметил. Но с тех пор принц всерьез задумался, что пора возвращаться в собственную каюту хотя бы на ночь. И непременно исполнил бы это намерение, если бы плаванье не подошло к концу — куда быстрее, чем Фергус боялся.
В Новиградский порт они прибыли рано утром, и, сходя с корабля, принц опасался, что тут же попадет из рук сопровождавших его рыцарей в черных доспехах в руки темерских солдат. Сестра, повинуясь непреложному порядку вещей, должна была прислать за Фергусом почетный караул, которому предстояло сопроводить его в Вызиму. А это означало бесконечно долгое и скучное путешествие по незнакомым землям, без права даже ненадолго свернуть с главного тракта. Но встретивший принца в порту градоначальник сообщил, что отряд, посланный для сопровождения его в Вызиму, еще не прибыл, и потому Фергусу придется пару дней провести в Новиграде в качестве почетного гостя губернатора. Принц прекрасно знал, что это значит — пару дней в заточении, в комнате с прекрасным видом, но без права даже прогуляться по городу. И он про себя порадовался, что взял с собой хотя бы этюдник и набор пастели, чтобы не зря потратить это время.
Именно за бездумными набросками без единой светлой идеи его и застал тем же вечером Иан. У друга был такой таинственный вид, что принц сразу понял — эльф что-то замыслил, и собирался втянуть Фергуса в серьезные неприятности, которые тот готов был принять с радостью и открытым забралом.
— Знаешь, — без лишних прелюдий начал Иан, усаживаясь в глубокое кресло у окна, за которым разгорался фантастически-алый закат, — от Новиграда до Оксенфурта по прямой дороге всего полдня пути, если лошади свежие.
Фергус, делая вид, что не понял его намека, но от всей души мысленно умоляя друга продолжать себя уговаривать, поднял на него глаза от тетради.
— Оксенфурт находится на территории Редании, — заметил он, — и чтобы попасть в него, нужна охранная грамота. И та, что подписана рукой моего отца, явно не подойдет.
Иан хитро улыбнулся.
— У меня есть охранная грамота, — похвастался он, — отец прислал ее с последним письмом, когда узнал, что я еду в Темерию.
— Одна охранная грамота, — вздохнул Фергус, — я смогу проводить тебя до первого же поста — а потом что? Один вернусь в Новиград?
— Она выписана на меня и «мое семейство», — подмигнул Иан, вскочил на ноги и стремительно прошелся по комнате. Фергуса всегда восхищало, как легко и быстро друг поддается собственным авантюрам, хотя очень редко становился их частью. Даже из побега через портал в Императорский дворец Иан мог сделать настоящее приключение, а теперь звал с собой друга. Но сомнения все еще глодали Фергуса, — В моих документах указано, что мой отец — человек, — продолжал, меж тем, эльф, — а ты можешь представиться моим родным братом. Братья ведь относятся к «семейству», не так ли?
Фергус посмотрел на него уже с большим интересом.
— Но у меня-то документов нет, — заметил он, — и в твои я не вписан.
— Ничего! — Иан уже почувствовал слабину друга, и теперь ему оставалось только поддеть край раковины его сомнений и вскрыть ее, как устрицу, — скажем, что свои документы ты потерял по пути. Если нас остановят, я попрошу пригласить моего «дядюшку» — он ведь уважаемый профессор в Академии, знаешь! Он подтвердит, что мы родственники.
— Уверен? — спросил Фергус осторожно, но руки его уже закрывали этюдник и принимались аккуратно раскладывать пастель по местам в коробке.
— Не узнаем, пока не проверим! — заявил Иан, и на его лице читался настоящий триумф, — я несколько месяцев не видел отца, — сказал он, вдруг печально опустив глаза — так, словно Фергусу еще требовались какие-то аргументы, — а в начале семестра он едва ли сможет вырваться в Вызиму…
— Послушай, — Фергус, оглушенный пришедшей вдруг ему в голову гениальной идеей, едва не подскочил на месте, — зачем нам вообще эти грамоты? Ты ведь маг, можешь открыть портал прямо в дом твоего отца. И никто ничего не заметит.
Еще до того, как фраза отзвучала, Фергус понял, что сказал что-то не то. Иан мгновенно посерьезнел, даже помрачнел, отвернулся и досадливо передернул плечами.
— Я не умею открывать порталы, — заявил он, — даже если мне удастся рассчитать траекторию и сигнатуру, на выходе нас может расщепить на атомы. И это будет самое глупое покушение на жизнь принца Нильфгаарда в истории. Не хочу, чтобы моих родителей казнили за мою измену Империи.