— Ты хочешь, чтобы ты…? — спросил он и многозначительно повел бровями. Иан замешкался с ответом, словно в уме просчитывал стратегию или решал сложное уравнение. Наконец, с деланной легкомысленностью пожав плечами, он тряхнул головой.
— Это неважно, — объявил он, — если хочешь, давай сначала ты, — это «сначала» означало, что юный эльф рассчитывал на то, что случай станет прецедентом, и это странным образом приободрило Фергуса. Перед ним снова был его лучший друг — готовый к открытиям и экспериментам. Тот, кому он доверял безоговорочно. И с ним можно было играть по старым правилам.
— Ты предложил, тебе и начинать, — принц улыбнулся. Сомнение еще теплилось в нем — даже сидя голым перед тем, кого желал всей душой, он с трудом мог отринуть то, что вместе с воспитанием впиталось в мысли, как масло в кожу. Но с ним был Иан — а Иан всегда точно знал, что и как нужно делать, всегда втягивал Фергуса в приключения, на которые сам бы принц никогда не отважился — и всегда был рядом.
— Ладно, — юный эльф просиял, словно только и ждал его согласия. — Но если что-то пойдет не так, и тебе станет неприятно, я тут же остановлюсь, обещаю.
Фергус нахмурился.
— Я слабак что ли какой-то по-твоему? — обиженно спросил он, и Иан фыркнул.
— Гусик, при чем здесь это, — мудрым тоном, как старый учитель юному подмастерью, сообщил он, — это же не война, и мы делаем это ради удовольствия.
— Ради удовольствия, — повторил Гусик так, словно не мог до конца в это поверить.
Соглашение, однако, было достигнуто, и юношам оставалось только пожать руки, чтобы скрепить договор — от этой мысли Гусику вдруг стало ужасно смешно, и он с трудом сдержал нервное хихиканье. Еще не хватало все испортить неуместными звуками. Но пауза затягивалась, и принц немного нетерпеливо передернул плечами.
— Что мне делать? — спросил он, отчего-то принимая мысленно тот факт, что у Иана в этом вопросе оказывалось гораздо больше опыта. В конце концов, пока Фергус проводил часы над тактическими задачками и шахматной доской, юный эльф читал книги о легендарных героях и их подвигах. А какие подвиги без любви? Гусик, правда, сомневался, что в тех книгах описывалась ситуация, хоть примерно схожая с нынешней, но приходилось обходиться малым.
— Сначала нужно подготовиться, — выдал Иан и сдвинул брови. Точно также он выглядел, приступая к освоению очередного заклинания — выучить формулу, проговорить ее на разные лады, подготовить источник энергии — все это требовало тщательной подготовки, но сейчас Гусик не мог представить, что можно было предпринять. — Ты можешь встать на четвереньки? — юный эльф задал этот вопрос нерешительно — не потому что не был уверен, что это действие возымеет нужный эффект, а, видимо, опасался, что такое предложение могло оскорбить Фергуса. Но ему было совершенно не до того, чтобы оскорбляться.
Кивнув, принц перевернулся, уперся коленями в постель, сложил локти перед собой, устроив ладони одна на другой, и, высоко задрав бедра, подставился Иану. Тот подполз поближе, аккуратно погладил друга по пояснице — как верного коня или пса, исполнившего сложную команду. Вздумай Иан сейчас похвалить его, Фергус был бы готов все прекратить. Поза оказалась слишком открытой и непривычной, и одновременно — почти удушливо возбуждающей. Принц трудно сглотнул и опустил голову.
Иан медлил, продолжая неспешно поглаживать юношу — ладонь с поясницы устремилась дальше, прошлась по ягодицам, но, стоило юному эльфу провести пальцами между ними, он отдернул руку. Фергус закусил губу — должно быть, касаться его там Иану было попросту неприятно, и его легко можно было понять. Похоже, наступило время свести все к шутке, повернуться, смеясь, и, стараясь сгладить неловкость, довести друга ладонью до хриплых стонов.
Не поднимая головы, Фергус вдруг услышал странные влажные звуки — Иан старательно облизывал свои пальцы. Принц попытался повернуться так, чтобы увидеть его, но не смог, не меняя позы. И, пожалуй, это было даже хорошо — одна мысль о том, что происходило вне зоны его видимости, заставила Фергуса сладко вздрогнуть от предвкушения.
Иан промедлил еще одну томительную секунду, а потом быстро ввел в тело принца сразу два пальца. Фергус качнулся вперед и зашипел, не успев сдержаться — проникновение было болезненным и внезапным — едва ли что-то подобное описывалось в героических книжках. Юный эльф, шепча «Прости, прости!» поспешил освободить его.
— Нет, — сказал он серьезно — экспериментатор, добавивший слишком много квебрита в алхимическую формулу, — так не пойдет. Не двигайся, я сейчас.
Юный эльф соскользнул с кровати и метнулся в угол комнаты, за ширму, где хранились банные принадлежности и снадобья, которые заботливо собрала Фергусу в дорогу мама. На Севере, говорила она, царствовали весьма сомнительные представления о гигиене, и потому, снаряжая сына в путь, Рия позаботилась, чтобы он захватил с собой привычное для его кожи мыло, масла и притирки на случай, если темерская ткань окажется слишком грубой. Тогда Фергус мысленно возмущался — он был воином, а не нежной барышней. Но сейчас предусмотрительность матери, похоже, играла ему на руку.
Иан вернулся через мгновение. Фергус услышал, как он вытащил пробку из какого-то сосуда, и воздух наполнился сладким ароматом меда. Это средство мастер Риннельдор готовил специально для императорской семьи, оно изгоняло усталость и помогало коже оставаться мягкой и хранить тепло даже на лютом морозе. И еще, очевидно, делало пальцы очень скользкими.
На этот раз вторжение прошло легче — Иан удовлетворенно выдохнул, замер, ожидая реакции Фергуса, и тот нетерпеливо двинул бедрами ему навстречу. Эльф опустил свободную ладонь ему на поясницу, и принялся осторожно двигать пальцами, постепенно раздвигая их ножницами — на каждом толчке все шире.
Ощущения были странными — и не сказать, чтобы приятными. Но Фергус больше не ощущал боли и попытался расслабиться, размышляя, когда же, наконец, друг дойдет до конца подготовки, и начнется настоящее действо. Процесс, однако, затягивался. Иан раскрывал его так старательно и тщательно, словно дал самому себе обещание больше не причинять принцу неудобств, а у того уже начинали затекать колени. Он хотел было попросить эльфа приступать к главному, но внезапно друг как-то по-особенному согнул пальцы, проникнув очень глубоко, и по телу Фергуса прокатилась странная, обезоруживающе сладкая волна. Он дернулся и застонал, тут же испугался, что Иан неправильно его поймет и отпустит, и потому поспешил выдохнуть задушено:
— Еще вот так!
Эльф подчинился и еще несколько раз повторил простое движение ладонью, и с каждым новым толчком Фергус чувствовал, как внутри у него, от паха по животу и бедрам прокатываются короткие томительные вспышки. Он не заметил даже, как начал двигаться в такт с рукой Иана, зажмурился, и через несколько мгновений ощутил, как голова становится знакомо легкой, пока узел внизу стягивался все крепче, готовый лопнуть.
— Иан, — выдохнул Фергус, замирая и стараясь собраться, — я больше не могу.
Друг застыл, явно слегка обескураженный этим заявлением, но, быстро сообразив, что происходит, выпустил его, убрал руку, и Фергусу осталось лишь раздосадовано простонать, как рыбак, упустивший из рук большую блестящую рыбу.
Холод пустоты длился всего пару мгновений. Фергус, тяжело дыша, слышал, как скользкими от масла пальцами Иан касается чего-то — должно быть, самого себя. Догадку подтвердил тихий, сквозь сжатые зубы, стон друга, и в следующую секунду юный эльф вцепился в его бедро влажными пальцами, направил на себя, и последняя грань была пройдена.
Новое вторжение оказалось куда внушительней двух пальцев, хотя Иан не пожалел ароматного масла, но входил он медленно, короткими толчками, удерживая Фергуса на месте одной рукой, не давая дернуться, и сорвался лишь в последний момент. Бедра их соприкоснулись с коротким шлепком, и юный эльф, дрожа, ухватился за принца и второй ладонью. Теперь, соединенные, они вместе замерли, будто хотели привести дыхание в унисон, привыкая к ощущениям. Фергус уткнулся горячим лбом в сложенные ладони, дернулся вверх, подгоняя Иана, и тот будто только этого и ждал.