В Вызимский порт Императорский флагман прибыл еще до рассвета, но у причала их встречала целая толпа. Пока спускали сходни, Регис разглядывал собравшихся. Королева Анаис — удивительно взрослая для своих юных лет — облачением мало отличалась от окружавших ее солдат. На ней был легкий доспех, и торжественность момента она подчеркнула лишь надетой на голову короной. У пояса королевы висел тяжелый меч в парадных ножнах, и рядом с застывшим по правую руку от нее Фергусом Анаис выглядела, как его грозный почетный телохранитель. Принц по случаю встречи родителей был облачен в праздничные одежды, и ни один элемент не выдавал в нем будущего военачальника. На нем был богато расшитый бархатный камзол, но никакого оружия, даже символического. За прошедшие с момента отплытия из Нильфгаарда месяцы мальчик очень изменился — Регис заметил это издалека. Его лицо — прежде всегда растерянное, словно Фергус силился подобрать слова для каждой следующей правды — хранило серьезное, почти суровое выражение — с таким не встречают после долгой разлуки любимых отца с матерью, это было лицо переговорщика, явившегося на военный совет.
Среди встречавших Регис увидел Геральта — тот стоял чуть поодаль, с видом случайного зеваки, и лекарь мысленно усмехнулся. Ведьмаку все эти церемонии всегда были в тягость, он избегал больших торжественных сборищ и старался держаться подальше от королевских дворов. Но из того, что Регис успел разузнать о нем за последнее время, становилось ясно — волей случая — или одной чародейки — Геральт вновь оказался втянутым в большую игру, хоть пока и был оставлен в резерве. В грядущей войне ни ему, ни кому бы то ни было еще из собравшихся в порту, не суждено было остаться в нейтралитете. Ведьмак выбрал сторону, и теперь, похоже, недоумевал составу обретенных сторонников. Сражаться под знаменами Нильфгаарда ему до сих пор не приходилось.
Когда Император под руку с Рией спускался с палубы, зазвучали приветственные горны. Темерские рыцари отдавали честь, и ради такого зрелища, пожалуй, стоило пересечь Великое море. Регис с усмешкой подумал, что мир действительно изменился совершенно фатальным образом — Темерия любила забывать, что являлась, по сути, провинцией Империи. Пусть с расширенными правами и гордостью за собственную королеву — но не союзником, а ленником Нильфгаарда. Но планомерная многолетняя работа, проводимая Анаис совместно с императорской наследницей Цириллой давала свои плоды. Императора встречали, если не как спасителя или друга, то точно, как верного соратника — в приветствиях толпы Регис не расслышал фальши.
Анаис и Фергус выступили навстречу императорской чете. Королева, коснувшись эфеса меча, следуя протоколу, склонила голову, и Эмгыр ответил ей встречным жестом — чуть более сдержанным. Он никогда на публике не подчеркивал своего главенства, заставляя народ Темерии верить, что они с Анаис были равны в своих правах. Еще на мгновение юная дева и Император буравили друг друга взглядами, а потом Эмгыр повернулся к Фергусу. Тот тоже отвесил приличествующий случаю поклон, но отец вдруг, нарушая все мыслимые правила, шагнул к нему и обнял юношу за плечи. Регис не знал, сколько в этом жесте было искренности, а сколько — четко выверенной позы, но принц удивленно моргнул в руках отца, потом неуверенно ответил на его объятие. Толпа вокруг благоговейно замерла — все знали, кто такой Эмгыр, но до сих пор не подозревали в нем таких глубоких отцовских чувств. Первая победа Императором была одержана безоговорочно.
Обнимая сына следом за супругом, Рия не сдержала слез. Она — вечный невольный идеал сочувствия и мягкости — была готова к завоеванию новых сердец, кто бы устоял перед истинной материнской нежностью — Регис был уверен, что темерские барды в ближайшие недели напишут добрую сотню баллад о прекрасной южанке и ее любви к их будущему консорту. Анаис от Рии досталось долгое рукопожатие — обнимать королеву Императрица не спешила. Для ее Фергуса девушка все еще была недостаточно хороша, и достичь этого совершенства Анаис не смогла бы, даже если бы пыталась.
Последней на сцене появилась, конечно, Лита. Она следовала за родителями — самостоятельная, не цепляясь за ладонь матери и не стремясь залезть на руки к отцу — махала ручкой собравшимся так, словно звучание горнов, приветственные крики — все это было для нее одной. Но маска величественного снисхождения слетела с принцессы, стоило ей приблизиться к Фергусу. Регис знал, что в путешествие Лита не взяла ни одной своей куклы — только потрепанную старую фигурку маршала Коэгоорна, который и на сходнях сопровождал принцессу, прижатый к ее груди. Сейчас же Лита едва не выронила свое сокровище, протягивая руки к брату. Фергус, смущенно улыбаясь, поднял сестру, и та, забыв о важности момента, прильнула к нему, явно не желая больше опускаться на землю.
Несмотря на обставленную по всем правилам торжественную встречу, во дворце для прибывших не было устроено никакого праздника. Цирилла, не явившаяся в порт, ждала гостей во дворе, и почти немедленно удалилась вместе с Анаис, отцом и спасенным от Литы Фергусом в один из залов — новостей у принцессы, похоже, накопилось немало. Региса эти разговоры не касались и не интересовали, он знал, о чем пойдет речь, и ощущал, что смертельно устал мерзнуть в грозной тени войны. У него в Вызиме были свои дела — лекарь ни на секунду не забывал о поручении Императора. Среди встречавших имперскую чету людей Вернона Роше не было. Можно было предположить, что он отправился на совет вместе с Цири, а потому оказался для имперского соглядатая недостижимым. И перед встречей с объектом своего интереса лицом к лицу, Регис решил немного разведать обстановку и осмотреться.
Рия, плохо переносившая морские путешествия, отправилась в отведенные ей покои, и к ней можно было заглянуть позднее — справиться о самочувствии Императрицы и, может быть, пустыми разговорами немного утешить ее. Литу же перехватила Йеннифер — Регис ожидал застать чародейку в Вызиме, но не думал, что она проявит такой живой интерес к маленькой принцессе. В Нильфгаарде они пересекались редко. Йеннифер, занятая политикой, являлась ко двору только для того, чтобы пообщаться с Эмгыром, и Лита оставалась для нее досадной помехой важным разговорам. Сейчас же чародейка сама вызвалась показать девочке королевский дворец, и та, воодушевленная таким внезапным интересом со стороны таинственной волшебницы, с радостью согласилась. Регис надеялся, что Детлаффу хватит ума не показываться Йеннифер на глаза. Едва ли она представляла для него опасность, но другу ни к чему было излишнее внимание с ее стороны — а значит, и со стороны Геральта.
Невидимый, Регис скользил по коридорам, прислушиваясь к окружающим разговорам. Во дворце, похоже, о грядущей через несколько дней свадьбе никто не вспоминал — куда больше людей занимали события у западных границ королевства. Из Вызимы к месту военных действий должны были отправить несколько отрядов регулярной армии — в помощь к пограничным постам, и мало в какой семьей не нашлось бы того, кому предстояло уехать на войну сразу после окончания торжеств. Регису не хотелось слушать эти разговоры, впитывать общую тревогу, но от этого негде было спрятаться.
В одном из кабинетов он застал сына Роше — юного ученика мастера Риннельдора, на которого Император возлагал такие большие надежды. Мальчик не вышел встречать гостей, видимо, слишком занятый собственными занятиями. С ним в комнате оказалась миловидная белокурая чародейка, Регис никак не мог припомнить ее имени. Женщина слушала то, что говорил ей юный эльф, время от времени нервно отбрасывая с глаз непослушную длинную челку, и хмурилась. Мальчик же выглядел так, словно отвечал строгой учительнице плохо выученный урок, не готовый признать своего незнания, но тонувший в потоке собственных слов.
— Ты просто не понимаешь логики, — недовольно перебила его наконец чародейка. Она поднялась из своего кресла и прошлась по комнате — мальчишка раздражал ее своей глупостью, и она не собиралась этого скрывать, — Баланс элементов — сложная техника, но если бы ты действительно понял то, что прочитал, было бы гораздо лучше. Я дала тебе целую ночь. Чем ты занимался?
Юноша неожиданно покраснел, кашлянул и отвернулся — мастер Риннельдор научил парнишку ставить заслон на слишком громкие мысли, и эту технику он освоил явно куда лучше, чем баланс элементов. Удивительным образом, подсмотренная сцена повеселила Региса и заставила его забыть о напряженной атмосфере дворца. Для юноши, точно проведшего ночь не над учеными книгами, и для его строгой патронессы страха войны словно не существовало. Они не чувствовали или предпочитали не замечать грядущей катастрофы, совершенно уверенные, что знания, которые чародейка вдалбливала в голову нерадивого ученика, им непременно пригодятся, словно им не грозили смерть и потери. Они собирались жить, если не вечно, то точно не одним сегодняшним днем, как остальные.