— Верно, — сказал он, — прямо с утра — пойдем и все расскажем. Только…- он туго сглотнул, — давай пойдем не к отцу, а к маме? Нам нужны союзники.
Иан собирался согласиться, но его прервал решительный стук в дверь — с таким грохотом в комнату обычно врывался папа, не потрудившись получить приглашения.
— Гусик, ты там? — раздался из-за двери голос Анаис. Иан внезапно почувствовал себя любовником из смешных глупых рассказов, которые читала в Корво-Бьянко госпожа Йеннифер. Он воровато огляделся, ища укрытие, но Фергус настойчиво сжал его руку. Он был намерен говорить только правду — и начать прямо сейчас.
— Заходи, Ани, — крикнул он.
Войдя в покои и увидев в них Иана, Анаис, похоже, ни капли не удивилась.
— Славно, ты тоже здесь, — констатировала она, — тем лучше.
Королева пересекла спальню походкой пехотинца, с грохотом опустила на стол у окна пыльную бутылку — одну из тех, что Цири украла из запасов госпожи Йеннифер месяц назад, приняв вызов. Чародейка тогда, обнаружив пропажу и легко вычислив вора, пару дней смотрела на приемную дочь, как на вилохвоста, сожравшего отару ее овец.
— Будем пить? — неуверенно спросил Фергус, и Ани смерила его строгим взглядом.
— Нет, что ты, — процедила она, — будем молиться на это прекрасное вино и обсуждать преимущества трезвого образа жизни. Конечно, мы будем пить. Устроим тебе мальчишник.
Иан, конечно, за свою жизнь не побывал ни на одном мальчишнике, но что-то подсказывало ему, что проходить они должны были как-то совсем иначе. Первые несколько минут все трое просто пили, передавая друг другу бутылку — Анаис делала самые большие глотки, но Гусик, осмелев, вскоре принялся нагонять ее. Юный эльф старался отпивать по чуть-чуть, все еще неуверенный, что алкоголь не развяжет ему язык раньше времени. Все обменивались напряженными молчаливыми взглядами, пока вина не убыло на половину, потом Ани наконец откинулась на полу назад, уперев руки за спиной, и уставилась на жениха. Тот изо всех сил старался не отвести взгляда, и в какой-то момент Иану, которому вино все же слегка ударило в голову, захотелось нарушить молчание какой-нибудь глупой шуткой или ехидным замечанием, что им де не хватало музыки, чтобы мальчишник окончательно превратился в чьи-то похороны.
— Гусик, — вдруг заговорила юная королева, — я пришла серьезно поговорить с тобой.
Мальчишки тревожно переглянулись. Они оба догадались, что Цири, видимо, все же донесла новости о наклонностях брата до сведения подруги, и Анаис собиралась заявить жениху, что не намерена связывать свою жизнь с тем, кто еще до свадьбы принялся позорить ее честь, и не важно, что стояло на кону — мир в Империю можно было принести и без их фиктивного брака. Анаис медлила, и Гусик уже начал набирать дыхания, чтобы опередить ее и признаться первым, но внезапно она выпалила на шумном вдохе.
— Я влюблена в твою сестру.
Не будь ситуация столь серьезной, а лицо королевы таким собранным и суровым, Иан решил был, что она шутит. Сложно было не заметить, что между Анаис и Цири (а что-то подсказывало Иану, что королева имела в виду вовсе не Литу) существовала сильная симпатия. Они были партнерами и союзниками, верными подругами, и одна всегда была на стороне другой. Юноша даже замечал мимолетные нежные прикосновения между девушками, по которым их секрет можно было разгадать, но все равно признание Анаис — такое простое — упало между ними, как лезвие меча, разрубившего тугой узел молчания.
Гусик насупил брови, глотнул побольше из бутылки — наверное, для того, чтобы потянуть время и выбрать нужные слова. Он не мог в ответ на признание невесты просто взять и вывалить собственный секрет, тот, которым изначально собирался поделиться. Теперь принц оказался хозяином положения, и просчитывал, как лучше использовать свое преимущество. Анаис не была ему ни врагом, ни соперником, но сущность стратега очень трудно было спрятать и заглушить.
— А Цири? — спросил он наконец, — она тоже влюблена в тебя?
Анаис заметно сникла и вцепилась побелевшими пальцами в горлышко бутылки, которую Иан вернул ей, не сделав ни глотка.
— Я не знаю, — честно призналась девушка, и юный эльф разглядел в ней ту, что много лет назад так часто приходила в его комнату и читала на ночь длинные, обычно страшные сказки, в которых неизменно в конце побеждало добро. Анаис с раннего детства была королевой, и возложенные на нее обязанности не дали девочке побыть той, кого она прятала под жестким отважным образом — беззащитным ребенком, которому нужны были любовь и поддержка.
— Ну то есть как…- Анаис тряхнула стриженной головой, — мы с ней вроде как…
— Целуетесь? — подсказал Гусик, и, как арбалетный болт, словил раздраженный взгляд Ани.
— Да, целуемся, — подтвердила она, — и обнимаемся, и… О, боги, Гусик, ну ты же жениться на мне собрался, ты что — не знаешь, что бывает между людьми, которых друг к другу тянет?
— Знаю, — снисходительно и величественно кивнул Гусик, — ну раз вы с Цири и целуетесь, и обнимаетесь, и, видимо, спите вместе — почему ты сомневаешься, что она влюблена в тебя? Я знаю мою сестру всю жизнь, и она не из тех, кто будет обманывать чьи-то чувства и давать ложные надежды.
Принц, произнося эту речь, выглядел таким умудрённым опытом и терпеливо-заботливым, что Иан едва не прыснул в кулак замаскировав смех за маленьким глотком вина.
— Думаешь? — с сомнением спросила Анаис, но тут же одернула себя и снова сурово сдвинула брови, — но это неважно. Наша связь с Цири, должно быть, оскорбляет тебя. И я не хотела, чтобы послезавтра ты приносил брачные клятвы, не зная этого обо мне. Так было бы нечестно.
Фергус вдруг потянулся к ней, взял королеву за руки, и та посмотрела ему в глаза.
— Ани, — заговорил Гусик проникновенно, — если вы с моей сестрой любите друг друга, я не стану вам мешать — только порадуюсь за вас. Наш брак — это политический союз, не более того, и я ни за что не стал бы требовать у тебя безусловной верности.
На этот раз Иан не сдержал ухмылки — Фергус в точности повторил его собственные слова, и в его устах они звучали куда более убедительно и весомо, чем от юного эльфа. Похоже, Анаис была того же мнения. Она улыбнулась — с видимым глубоким облегчением.
— Значит, никаких обид? — спросила она.
— Никаких обид, — подтвердил Гусик, — мы с тобой — друзья, и у нас одна цель. Ради нее мы и заключаем брак, верно?
— Верно, — темные брови Анаис чуть надломились, а глаза засияли от подступившей невольной влаги. Иан наблюдал за этой сценой, не выпуская из рук бутылки, словно за трогательной Йульской мистерией — друзьям оставалось лишь обняться и разрыдаться в руках друг друга от осознания полного взаимопонимания.
Но Гусик не мог завершить свое представление на подобной ноте — он был стратегом, но еще он был справедлив и честен.
— Ани, — сказал принц, чуть сильнее сжав ее руку, — я тоже хотел тебе кое-то сказать.
Они разошлись только ближе к рассвету. Анаис, выслушав откровения юношей, долго молчала, разглядывая сразу обоих, словно надеясь убедиться, что ее не разыгрывают, а потом, вдруг рассмеявшись, заявила:
— Вот это я понимаю — семейные ценности! — к тому моменту бутылка уже опустела, и шутка показалась ужасно смешной всем троим. Королева нырнула в тайный проход, вернулась минут через пять с новой порцией вина — из свадебных запасов, как она сказала, — и мальчишник наконец стал похож на мальчишник.
Когда в небе над Вызимой начала заниматься заря, Анаис ушла, оставив юношей наедине и пожелав им спокойной ночи, хотя спать сегодня никто больше не собирался. Гусик подошел к высокому окну и распахнул его, впуская в комнату ледяной утренний воздух — мороз на улице крепчал с каждым днем. Люди говорили, что таких холодов Темерия не видела уже несколько лет.
Фергус зачерпнул с внешнего подоконника горсть снега и, фыркая и вскрикивая, принялся растирать им свое лицо и шею.
— Ты чего? — спросил Иан — от выпитого у него слипались глаза, и он с большим удовольствием сейчас залез бы под одеяло, прижался к теплому боку Гусика и проспал до обеда. Но у друга, похоже, были другие планы.
— Мне надо протрезветь, — заявил Фергус, выгибаясь, когда пригоршня снега скользнула ему за воротник на спину, — моя мама встает рано — нужно застать ее, пока она не занялась какими-нибудь свадебными делами — букетами или ленточками.