На следующий день я опять сходил на рынок и нарисовал десяток портретов. А вот когда закончил и отправился гулять по городу, на не очень людной улице ко мне подошел какой-то парень, плюнул на мостовую сквозь прореху в зубах и сказал:
— Ты это… молодец! Норм баблишки поднимаешь. Но надо делиться.
Вот здорово! Оказывается здесь есть налог и на свободные профессии. Только его собирают не городские власти, а воры, или уж скорее бандюки.
Я только пожал плечами и произнес:
— И не собираюсь. А еще… Держись от меня подальше!
Я-то думал, что на данный момент инцидент исчерпан, а на меня постараются напасть вечером. Или чуть позже и в безлюдном месте. Но нет.
Гаденыш прошипел:
— Не хочешь по хорошему, будешь рисовать без ушей и без ног. А пока вот тебе аванс!
Вор выхватил из кармана руку с кастетом и ударил меня в скулу. Но я успел среагировать и отбил летящий ко мне кастет боковым ударом, а затем двинул кулаком в челюсть нападающего.
Моя рука, которой я отбил подлое оружие, полыхнула болью, а вот кулак от удара в челюсть почти не пострадал. Что не скажешь о воре. Тот отлетел к стене ближайшего дома и затих без сознания. А еще я отчетливо расслышал хруст кости. Здорово. Моих новых сил хватило одним ударом уложить не сильно подготовленного соперника.
Я ушел с места боестолкновения, отметив только, что нашу схватку заметили, но никто паниковать и не собирался. Ну подумаешь, дрались-то на кулаках, да оба какие-то непонятные молодые типы. Не стоит волнений.
А чуть позже меня прямо в городе разыскала симпатичная девушка в наряде служанки. Я припомнил, что рисовал её портрет еще вчера, одним из первых. Сейчас же девушка схватила меня за руку и бесцеремонно потянула за собой, прошептав:
— Дружок! Тебя хочет видеть моя госпожа. Ей очень хочется получить портрет. Пойдем, пойдем! И она молодая и красивая! Тебе понравится! И это очень-очень секретно.
Я только вздохнул, предполагая, что начинаются очередные приключения. Но очень кстати. Крови мне хочется уже весьма сильно, особенно после скоротечной схватки, в которой я по неопытности слегка повредил руку при ударе по кастету. Та уже почти не болела, похоже восстановившись рекордными темпами, но лечение потребовало повышенного расхода такой ценной для меня энергии. А способов посидеть в тесной компании я пока так и не придумал, так что придется действовать уже опробованным способом.
Девушка, которая представилась Гердиной, провела меня переулками к черному входу в какой-то богатый дом, и мы по крутой лестнице — как я понимаю, предназначенной для слуг — поднялись на третий этаж и проникли в богато отделанный деревянными панелями коридор, а затем и в комнату, которая оказалась увешана гобеленами и обставлена очень дорогой мебелью.
В богатом доме я оказался в первый раз, но не сказать что сильно впечатлился. Простые комнаты в этом мире выглядят даже как-то поуютнее, а здесь перебор с нагромождением вычурной мебели и чуть не горами явно дорогих тряпок на всех горизонтальных поверхностях. Или это только в этом доме, чтобы показывать богатство?
Еще и окна были завешены тяжелыми шторами, так что даже днем освещение давали несколько магических фонарей.
В шикарном кресле сидела красивая девушка с брезгливой гримасой на лице. И я сразу обратил внимание на платье, каких в этом мире еще не видел. Тот самый вариант с кучей ненужных деталей типа корсета и жесткого каркаса, обеспечивающего очень объемный подол.
Даже мысль мелькнула, и как я всё это снимать буду. Но когда получше всмотрелся в надменное лицо, то мысль была уже о том, что может и не буду. Ну её.
Тем временем, после моего суховатого приветствия и ответного кивка высокомерной девушки, служанка, повинуясь властному жесту, выскользнула в боковую дверь, а хозяйка, или скорее дочь хозяина, произнесла:
— Гердина показала мне свой портрет, и я подумала, что если ты действительно хорошо рисуешь, то мне нужен портрет, который я смогу послать жениху.
Она махнула рукой в один из углов комнаты, и я с удивлением заметил там мольберт, а также кучу баночек в шкафу со стеклянными дверцами.
Вот незадача! А я маслом или любыми красками рисовать-то если и умею, то кое-как. Да и давно не практиковался. А еще, рисовать красками — это же можно несколько дней провозиться только цвета подбирая.
Так что я пожал плечами и произнес:
— Нет, такому я не обучен. Только карандашом.
— Ну что я могла ожидать от сельского самоучки? — проворчала девица и добавила, ткнув пальцем в угол комнаты. — Но ладно. Там в ящике комода есть бумага и цветные карандаши.