– За вас! – чокаемся мы, и каждый пьёт свой коктейль через трубочку.
Вика надпивает свой и слегка морщится.
– Я попробую твой, – говорю я и без спроса беру её трубочку в рот, делаю пару глотков. Не то чтобы наши коктейли чем-то отличаются, просто…
– Эй, подруга, у тебя же точно такой же, – закономерно возмущается Вика.
«Хотела после тебя попробовать», – думаю я.
– Ну, ты же сказала, что я могу твой коктейль попробовать.
– Да, но тогда ты заказала «Секс на пляже». – Вика демонстративно забирает мой стакан и надпивает мой коктейль. Теперь мы поменялись стаканами.
– Девочки, не ссорьтесь! – смеётся над нами Сашка.
«А мы и не ссоримся», – думаю и понимаю, что мы в Викулей никогда не ссорились. Ну, кроме того дурацкого раза, когда она почему-то решила что я ей не нужна, что ей без меня будет лучше. Дура, блин.
Улыбаюсь и смотрю на неё.
– Что? – не понимает моих намёков Викуля.
– Как же я счастлива, что тебя встретила! Я просто на седьмом небе от счастья, я просто… – Не могу подобрать слова.
– А меня? – улыбается Саша.
– И тебя тоже. Я так рада, что повстречала вас обоих! За вас ребята! – поднимаю бокал.
– Между первой и второй… – Сашка чокается с нами, и мы пьём за брудершафт втроём (Да это возможно). А после мы с Викулей опять целуемся. Я уже прилично пьяненькая, и меня шум толпы не остановит.
– Юль, Вик, ну не здесь же, – одёргивает нас Сашка.
– Не здесь, – томно вздыхает Вика. Обожаю её томные вздохи! Она крепко-крепко берёт меня за руку, и мы идём дальше. Какие же у неё горячие ладошки!
С одной стороны – шумящее море и лунная дорожка, а с другой – сияющая набережная, жарящийся шашлык, какие-то рыбины, грибы, сало, шаурма. Чего здесь только нет! Но я ни о чём другом думать не могу, кроме как о любимой.
Мы походим к вращающейся карусели, которая резко поднимается вверх, а потом как будто падает вниз, и все кричат в ужасе.
– Покатаемся? – предлагает Сашка.
– Меня укачивает, а Мелкая боится, – отвечает за нас двоих Вика.
– Я не боюсь, – зачем-то вру я, слишком поздно понимая, что Вика меня берёт на понт.
– Ах, не боишься? Тогда идём! – Сашка резко вливает в себя остатки коктейля.
– За любовь! – произносит он тост, и мы едва успеваем чокнуться.
Пока он покупает билеты, мы с Викой делаем по паре глотков «Пинаколады», не сводя друг с друга глаз.
– Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю! – в тысячный раз шепчу ей на ушко.
– А я люблю тебя ещё сильнее, – отвечает она и целует меня в губы, прикасаясь к моему лицу рукой. Чёрт, воркуем тут, как голубки, у всех на виду! Кажется, я понимаю влюблённых, которые не могут сдержаться и целуются в публичных местах. Мы такие же. Не Сашка и Вика и не я и Сашка, а я и Вика. Мы здесь влюблённые. И как Сашка не ревнует?
«Наверное, потому что вы обе ему сосёте», – подсказывает внутренний голос.
«Спасибо за ответ, я бы и сама могла догадаться».
«Не за что, всегда пожалуйста, – отвечает он мне. – И, кстати, сосать член полезно для твоей физиологии».
«И чем же?»
«Не знаю, учёные доказали…»
«Учёные мужики? Тогда понятно». Я иногда такая умненькая, такая умненькая! Прямо горжусь собой!»
– Ну, ты идёшь? – зовёт меня Сашка.
– Сейчас! – кидаю прощальный взгляд на Викулю. Ухожу на пять минут, а прощаюсь, как будто навсегда.
– Иди уже, – улыбается мне она, видимо, прочитав мои мысли.
– Коктейль подержишь? – слегка склоняю голову.
– Ага, – говорит она, забирает мой коктейль и берёт в рот мою трубочку, делает пару глотков.
– Только не допивай там всё, – наигранно возмущаюсь я, хотя понимаю, что она просто после меня хочет взять трубочку в рот. Похоже, она влюблена в меня, как дурочка малолетняя под стероидами (я хотела сказать – гормонами). Как же колбасит от этого чувства взаимной влюблённости – круче ничего не может быть!
– Не-е-ет, – улыбается она и качает головой. – Сначала я допью твоё. А после мы будем пить каждый своё.
– Ну, тогда ладно, – соглашаюсь я и спешу к Сашке. Он как раз занял мне место на карусели. Теперь главное – пережить это катание, я же боюсь каруселей.
– Готова? – спрашивает меня Сашка и цепляет меня рычагом. А мне уже страшно, у меня уже участилось дыхание и, наверное, расширились зрачки. Хотя откуда мне знать, я же их не вижу.
– Да ты не ссы, Мелкая, я с тобой. – Он обнимает меня за талию и незаметно опускает руку до моей попки. Я чувствую его объятия и успокаиваюсь, когда вижу возмущённый взгляд Викуси.
Читаю в её глазах:
«Не смей клеиться к моему парню!» Обожаю, когда она ревнует. А что ей ответить? Это не я, это он сам меня клеит, а я такая невинная овечка, ничего не могу поделать.
«Овца ты, а не овечка!» – слышу дурацкий внутренний голос. Интересно кого она ревнует больше: его ко мне или меня к нему? Я вообще не могу разобраться в наших отношениях, но я так счастлива.
Карусель срывается с места и медленно поднимает нас на высоту. И вот я уже вижу всю обширную сияющую набережную, пару парусников в Чёрном море среди волн и лунную дорожку.
«Здесь, на высоте, прохладный воздух», – думаю я, как вдруг карусель резко летит вниз. Я едва успеваю вцепиться в рычаг, и меня вжимает в кресло.
– Не ссы, Мелкая, – повторяет Сашка. Он такой смелый и сильный, хочу, чтобы мои дети были похожи на него.
Платформа зависает в воздухе, и душа уходит в пятки. Мне так страшно, что я не могу даже пикнуть. Я вжимаюсь в рычаг и испуганно смотрю на Сашку. А он орёт, как полоумный:
– У-у-у! – Ещё и радуется, когда видит, гад, что мне страшно!
Платформа срывается с места и опять летит вниз, а я про себя повторяю:
«Чтобы я когда-нибудь ещё хоть раз согласилась покататься на карусели! Господи, обещаю, если я выживу…» Платформа зависает в воздухе и идёт на вираж, и я могла бы немного успокоиться, перевести дух. Но тут Сашка хватает меня за коленку и продолжает истошно кричать: – А-а-а-а, да-а-авай ещё-о-о! – И откуда в нём столько задора?
Я ничего не вижу. Только фонарики мелькают в чёрном небе, и всё вращается, как в калейдоскопе. Не надо было пить, не надо было пить, надеюсь, меня не вывернет. Только подумала об этом, как вспомнила Вику. И чего это её постоянно укачивает? Кстати, а где она? Пытаюсь найти её в толпе, но меня слишком вжимает в кресло, и мир всё быстрее и быстрее вращается вокруг.
– Чтобы я ещё раз… когда-нибудь, повелась на ваши уговоры, – испуганно смотрю на Сашку, а он мне улыбается.
– Ну, ка-а-ак! – орёт мне Сашка.
– Если я выживу… – Я не подумала что сказать дальше, да и он вряд ли услышит, потому что опять орёт как полоумный.
– А-а-а-а! – Он держится за мою ножку, и рука его уже слишком высоко; как бы Викуська не приревновала. Хотя ей же нравится смотреть, как я у него сосу, думаю, невинная рука на коленке или даже чуть выше ничего для неё не значит. Или значит? Поймёшь эту Викулю, с её дурацким характером! Как можно иметь такое ангельское личико и такой дьявольский характер?! Но я так сильно её люблю, что всё прощаю. Спасибо, Господи, что ты её создал!
От страха закрываю глаза и продолжаю молиться. Пережить это мне поможет любовь, она мне всё переживать помогает.
Платформа замедляется и начинает снижаться.
– Хух, наконец-то! – измученно смотрю на Сашку. Я выдохлась, как после часового секса.
– Юлечка, моя Мелкая! – Он нежно поправляет локон на моём лице, хотя я же понимаю, что он просто хочет лишний раз ко мне прикоснуться. И я хочу прикоснуться к нему. Я влюбляюсь в него заново по второму разу. Мне уже немыслимо остаться без неё и без него. Они оба мне дороги.
– Не называй меня Мелкой… – Не успеваю договорить, как платформа срывается с места и несётся на очередной вираж.
Я вжимаюсь в рычаг и изо всех сил зажмуриваюсь, только чувствую, как меня начинает мутить. А Сашка вместе с остальными продолжает неистового орать: