– Юль, ты такая гладенькая, – шепчет она, покрывая поцелуями мои «холмики» внизу живота.
– Спасибо, – томно выдыхаю я.
– Ты прямо слишком идеальная! Хоть бы полосочку волос оставила. Знаешь, как об неё приятно тереться?
– Знаю, – отвечаю я и прижимаюсь спиной к стенке кабинки, пока она меня лижет. Каждый её поцелуй, каждое прикосновение как будто обжигает меня, растекаясь теплом по всему моему возбуждённому телу до пальчиков ног.
Я хочу лечь на спину. Осматриваюсь в кабинке, здесь, по-моему, маловато места, но мы же с Викулей мелкие. Опускаюсь ниже и ложусь прямо на песок, прижимаю к себе свои ножки руками, «кисулечка», моя «девочка» открыта. Вика склоняется над ней и лижет, прямо зализывает её, всё глубже и глубже проникая своим язычком, а я беззвучно хриплю от восторга.
А после мы жадно-жадно целуемся, пока валяемся на песке. Песок попадает мне в ротик, и я начинаю плеваться, а Вика смеётся надо мной.
– Тч-ч-ч! – резко говорю я и закрываю ей ладошкой рот. Мы прислушиваемся.
– Что? – шёпотом спрашивает она.
– Мне показалось, что кто-то рядом. – Испуганно оглядываюсь по сторонам.
========== Глава 19 ==========
– Креститься надо, когда кажется, – отвечает Викуля пословицей и жадно целует меня в губы. Обсасываю её язычок, сосу её губки, а пальчиком нежно проникаю в её «пещерку» и подрачиваю ей.
– М-м-м! – Викуля вынимает из себя мой пальчик и обсасывает его. И я начинаю сосать вместе с ней, как будто мы наперегонки не её пальчик сосём, а Сашкин член.
– А я смотрю, ты сосать научилась, подруга. – Она опять целует меня. Мы лежим на мокром песке; как бы чего не простудить, но я счастливая-счастливая. Ни о чём больше думать не могу, только о ней. Мне даже песок в волосах не помеха.
Громкий стук в стенку кабинки пугает нас обеих.
– Занято! – громко отвечает Вика.
– Это я. – Сашка заглядывает через верх и улыбается. – Там уже наш заказ принесли.
– Чего лыбишься? – фыркает на него Викуля.
– Ожидал вас здесь увидеть… Что, до дома не дотерпите? – Ещё и подхихикивает так мерзко! Сашка, ф-у-у таким быть!
– А тебе что, завидно? – строит глазки Викуля.
– Не хочешь присоединиться? – подключаюсь я. В свете звёзд мы в объятиях друг дружки так сказочно сексуальны, особенно капли пота на наших телах.
– Валяться с вами на песке? Нет уж, спасибо! – крутит носом Сашка.
– Дать нам пососать. – И кто меня за язык тянул. Я уже совсем берега попутала. Жаль, что понимаю я это слишком поздно, когда меня буквально насквозь до самого сердца прожигает испепеляющий взгляд Викули.
Опускаю перед ней глаза.
– Прости, я, наверное, сказала лишнее.
А она молча поднимается и начинает нервно отряхиваться от песка.
– Я же извинилась, – лепечу я. Внезапно невинный разговор перерос в скандал, и главное – я сама во всём виновата.
Хватаю её за ножку, целую в коленку и плачу без слёз:
– Прости меня, Викулечка, прости, любимая, я дура, что такое сказала, прости, если можешь, не бросай меня, не уходи, я сейчас разрыдаюсь! – слезинка скатывается из моих глаз.
Викуля поворачивается в мою сторону и не спешит забирать у меня свою ножку. А я жадно её целую: сначала в коленку, потом в щиколотку, в пяточку, каждый пальчик, сплёвываю песок, по которому та ходила.
– Прости, прости. – Я закрываю лицо руками.
– Юль, ты чего? – улыбается мне Вика.
– Девчонки, я с вас в шоке, – хмыкает Сашка. – Всё, я устал от «Санта-Барбары», иду шашлыки хавать.
Викуля нежно поднимает меня за подбородок и заботливо отряхивает от песка мою одежду.
– Что ты, Юлечка, любимая, я же тебя никогда не брошу и никогда не обижу. – Я вижу слёзы на её глазах.
– Честно-честно? – не до конца верю я.
– Честно-честно, – отвечает мне она.
– Клянёшься?
– Клянусь!
– И я тебя люблю. – Мы держимся за руки, когда покидаем кабинку. Перед самым выходом Вика ещё раз отряхивает от песочка мою задницу.
– Ух ты, моя попочка! – нежно приговаривает она.
– Обвисшая, не подкачанная, – расстраиваюсь я.
– Юль, ну ты на себя наговариваешь, у тебя идеальная попочка, идеальная как для девочки, которая не занимается фитнессом.
– А ты хотела бы, чтобы я занималась?
– Ну-у-у, спорт – это всегда хорошо… – задумывается она. – Но ты стройняшка, тебе не надо ничего менять в своём теле. И попочка у тебя кругленькая, такая и должна быть у девочки.
– Спасибо, – шепчу ей на ушко, тянусь к ней, чтобы поцеловать.
Она хватает меня за скулы, поворачивает к себе лицом и властно целует. А я такая беззащитная, такая нежная, такая слабая рядом с ней! И мне это нравится, обожаю быть слабой. Люблю, когда обо мне заботятся, когда меня защищают. Визжать готова от восторга!
«Странно, что Сашка не ревнует. Мы с Викулей столько времени проводим вместе, ему явно недостаёт женской нежности. Хотя посмотрим, что он скажет потом».
Мы подходим к нашему столику. Всё уже расставлено и сервировано, как положено. Коньячок, лимончик, поломанная шоколадка. Креветочный коктейль с трубочкой, пара салатиков и моя рыбина с зелёными глазами.
Сашка разливает коньяк по рюмкам.
– Я воздержусь. – Вика закрывает рюмочку рукой.
– Ну и ладно, – пожимает плечами Сашка и смотрит на меня.
– А где моя кола? – спрашиваю.
Как раз приходит официант и приносит бокал вишнёвой колы со льдом и с громадной трубочкой.
– Спасибо, – говорю ему и смотрю на Вику и на Сашку. – Это мне, чтобы коньяк запивать.
– Лучше лимончиком закусывай и шоколадкой, – подсказывает Сашка.
– Я разберусь. – Немного грубый ответ, но тут важно как он сказан: без напора, мягко и с улыбкой. Я вообще вся такая мягкая, даже представить сложно, как я могу кому-то грубить.
Достаю свой телефончик и фоткаю наш столик со вспышкой. Там эсэмэс от мамки.
«Всё нормально, добрались, сидим на пляже и празднуем». – Отсылаю ей картинку.
«Супер!» – И куча смайликов. Короткий и ясный ответ от мамочки.
– За приезд! – поднимает Вика свой креветочный коктейль
– За море! – отвечает ей Сашка, залпом выпивает коньячок, закусывает лимончиком и целует Вику.
– За вас ребята! – И про себя добавляю: «За нас». Слегка пригубляю. Ух, какой алкогольный! Зажимаю носик двумя пальчиками и вливаю в себя рюмочку коньячка, а после, как посоленная, начинаю зыркать по столу. Хватаю лимончик и шоколадку. Запахиваюсь ими. А коньяк печёт, реально сильно печёт! И чего это я решила бухать, я же никогда не бухаю. Чего опять повелась? Хватит быть такой удобной, хватит быть такой управляемой, у тебя же есть свой характер! Ага, мягкий, удобный и управляемый.
Беру крохотный кусочек рыбки и заедаю, а после надпиваю колу через трубочку, выплёвываю трубочку и пью прямо из стакана. А мне всё печёт. Такое пойло, явно не для девочек!
– Ха-ха! – смеётся Вика, – Юлька ты совсем, что ли, пить не умеешь?
А я сижу, высунув язык, и машу на него руками.
– Жжёт, – жалуюсь я.
– Иди сюда. – Викуля обнимает меня за затылок, прижимает к себе и нежно целует с языком. И только от её языка, мне становится легче. Наконец, я нашла, чем закусывать. Как же мне нравятся наши «обмены жидкостями». Хотя я догадываюсь, откуда у меня это: дурацкие рефлексы, дурацкая генетическая память. Значит, я уже созрела для того, чтобы завести ребёнка?
Понимаю что от Вики это невозможно, но есть же Сашка. Кошусь на него и не понимаю, какая дурь мне в голову стукнула. Или это коньяк.
– Между первой и второй, – говорит Сашка и опят наливает мне, на сей раз он кладёт рядом с моей рюмкой лимончик и пару долек шоколада, чтобы я долго не искала закусь. А у меня перед глазами уже всё плывёт.
– Постой-постой, не спаивай Юлечку, – останавливает его Вика, но поздно: я уже почти на автопилоте вливая в себя очередную рюмку коньячиллы, и закусываю всем, что под руку попадётся.
Я не помню, что было дальше, помню только, как Вика легонько шлёпает меня по щекам.