– Эй, розовые голубки, я вас никуда не отпускал! – Сашка такой наглый стал, сейчас Викуля все ему выскажет. И вдруг она изменяется в лице:
– Сашуличек, позволь нам с Юлечкой сходить за молочными коктейлями. – Боже, какой же милой она может быть, если захочет, а не только кулаком и в глаз! Влюбляюсь в неё с каждой секундой всё сильнее.
– Ла-а-адно, идите. – А я знала, что Сашка согласится, ему бы лишь бы поваляться да пива похлебать. А мы и так всё время рядом, захотел – меня трахнул, захотел – Викулечу… Гарем… Интересно, в гаремах точно так же было?
– Спасибо, милый! – Вика целует его в щёчку.
– Эй! – Он хмурит брови. – А ты? – Чего это он так грубо со мной обращается?
Я приседаю рядом с ним и точно так же, как Вика, целую его в другую щёку:
– Спасибо, Сашенька!
– Идите. – Он шлёпает меня по попке и, как барин, разваливается на подстилке. А мы с Викой помогаем застегнуть друг другу бюстгальтеры. Всё-таки несправедливо, что мужчины постоянно нами командуют. Даже как-то неприятно, когда тобой постоянно помыкают просто потому, что ты девочка. Всеми силами стремишься быть ещё красивее ещё стройнее, и самое большее, на что ты можешь рассчитывать – тебе в твой напомаженный ротик какой-нибудь парень засунет свой член. И будь за это ему благодарна.
– Как ты это терпишь? – Спрашиваю Викулю, когда мы отходим в сторону.
– Воспринимаю как игру. Я специально в мелочах подчиняюсь, чтобы важное не упустить.
– Важное – это что?
– Тебя, например. – Она так властно на меня смотрит. А у меня от одного её взгляда всё мокреет внизу и дыхание учащается.
– В смысле? – переспрашиваю я.
– Ну, в смысле, наши с тобой отношения. Я хотела быть с тобой, хотела, чтобы ты всегда была рядом. Но Сашка…
– А что Сашка? Что Сашка? Ну же, говори, не молчи!
– Сашка любит тебя и до сих пор.
– Я знаю, – вздыхаю я. – Я ему пыталась объяснить, но он не понимает.
– И мне пришлось с тобой порвать, чтобы с ним остаться. Понимаешь? – на мгновение она замолкает, мне кажется, я вижу слёзы в её глазах. – Прости, Мелкая, – говорит она.
– Я тебя уже давно простила. – И это чистая правда. – Я без тебя чуть не умерла тогда. Я реально хотела покончить с собой, я… да я… – Всхлипываю, сейчас разрыдаюсь от нахлынувших воспоминаний.
Вика крепко-крепко меня к себе прижимает и по волосам гладит. Хорошо из-за очков никто не видит что я плачу, хотя по выражению лица можно догадаться.
– Прости, прости, Мелкая, – постоянно повторяет она. – Маленькая моя, Юлечка, я не знала, что тебе будет так больно.
Я утираюсь, пытаюсь остановить слёзы, и мы идём дальше.
– Я как тебя впервые увидела, – говорю. – Тогда ещё весеннее солнышко ударило в окно…
Она перебивает меня:
– И я в тебя влюбилась с первого взгляда, – говорит Викуля. – Как увидела, сразу подумала: «Ох ничего себе, и как таких красавиц можно на улицу выпускать? Они же каждый день будут разбивать сердца».
– Я практически то же самое о тебе подумала, – говорю я, поднимаю очки и смотрю на неё счастливыми заплаканными глазками.
– А помнишь, как ты мне педикюр делала? Я тогда чуть не кончила, ты не представляешь, каких усилий мне тогда стоило не поцеловать тебя. Помнишь, как нас в кинотеатре обозвали лесбами? Я тогда потекла, а ты перевела всё в шутку.
– А помнишь, как мы спали в твоей кровати, как вы приехали откуда-то, и я к тебе на вечер набилась в гости? – радостно говорю я.
– Я тогда поверить не могла что это всё по-настоящему, и всю ночь к тебе прижималась, так мне хотелось почувствовать стук твоего сердца. Люблю тебя, Юлечка, и всегда любила.
– И я люблю тебя, Викулечка.
Я оглядываюсь по сторонам… Торговые ряды, фонтаны, отдыхающие ходят… Крепко целую её в губы, и мир для меня как будто останавливается. Викуля прижимает меня к себе, и я чувствую её язык у себя во рту. Я счастлива, я по-настоящему счастлива – так, как не была никогда!
– А ты, правда, всегда меня любила? – спрашиваю я. – Был момент, когда я почти отчаялась.
– Да, – шепчет она в ответ. – Только скрывала сама от себя.
– И я тебя полюбила с первого взгляда. Я ни на секунду не прекращала верить в нашу с тобой любовь, даже когда было очень тяжело… Ты не представляешь, как порой мне было тяжело!
– Я виновата перед тобой Юлечка. – Она стирает слезинку с моей щеки. – Обещаю, я клянусь, что сделаю всё, чтобы ты никогда больше не страдала!
– Пообещай, что больше не бросишь меня никогда.
Её ответ теряется в шуме уличной толпы. Похоже, никто не обращает на нас никакого внимания. Похоже, здесь, на пляже, прямо посреди оживлённой толпы каждый день красотки целуются. Думаю, даже если кто и обратил внимание, то решил, что это не его дело – в конце концов, никто не запрещает девочкам целоваться.
Мы подходим к коктейлям.
– Мне ванильный, – говори Вика.
– А мне банановый, – сразу за ней, говорю я.
Продавец смотрит на нас, и улыбка расплывается на его лице.
– Девчонки, вам скидка, подарок от заведения, – говорит он с южным акцентом.
– Спасибо, – кокетливо улыбается Викуля.
– Сегодня приехали? – продолжает он разговор.
– Вчера ночью, – отвечаю. Я такая, что люблю поболтать, и мне иногда всё равно, с кем.
– Нравится у нас? – Он весь такой загорелый, бородатый морщинистый, но улыбка всё такая белоснежная, такая искренняя!
– Конечно. – Викуля протягивает деньги и забирает наши коктейли. Мне отдаёт мой, предварительно сделав пару глотков из моей трубочки.
– О-о-о, у тебя вкусненький! – говорит она. – Сейчас свой попробую.
– И как тебе твой? – спрашиваю.
– Нормальный, сойдёт, но твой лучше.
– Можешь пить мой, – предлагаю я.
Мы меняемся коктейлями и снова пьём друг у друг из рук. Честно говоря, я не чувствую особо никакой разницы.
– А как же Сашка? – вдруг вспоминаю я.
– Что Сашка?
– Ты же говорила, что любишь его. Ты мне тогда все уши о нём прожужжала.
«Ну, прямо-таки все уши, просто призналась, но мне же надо всё драматизировать».
– Я была тогда уже в него влюблена. Да что я такое говорю, я и сейчас в него влюблена, просто понимаешь… ну-у-у… это не одно и то же.
– Понимаю, – хитро улыбаюсь я.
– Чувства к девушке никак нельзя спутать с чувством к молодому человеку, каким бы он красавчиком ни был.
– Да поняла, я поняла, – ухмыляюсь, – сама такая.
Вика прижимается к моему плечу и вдыхает аромат моего молочка для тела, смешанного с кокосовым кремом от загара. Интересно, она может отличить мой естественный запах от всей той мешанины, которая на мне?
– Юу-у-у-лька, я так хочу сейчас тебе отлизать, думаю про твои «лепесточки» и сглатываю. – Её рука опускается на мой животик, и она проводит пальчиком под моим пупочком. У меня от возбуждения даже голова кружится.
– Я… я тоже тебя хочу… – заикаюсь я, не знаю что сказать.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас! – соглашаюсь.
– Возьмём у Сашки машину.
Мы возвращаемся к машине, и я стою возле неё, пока Викуля бежит к Сашке за ключами. Я успеваю по ней соскучиться за те короткие секунды, что её рядом нет. Сейчас я готова тереться своей «кисулечкой» обо что угодно, лишь бы кончить.
Мы запираемся в «Эпике» и садимся на заднее сиденье. Здесь жарко, и мы все потные, но это лишь сильнее меня заводит. Тут стёкла тонированные, кроме того, машина глухой площадке, тут никто посторонний не ходит.
– Можно прямо здесь, – стягиваю я трусики.
========== Глава 26 ==========
Вика валит меня на спину и жадно прижимается губами к моей «кисульке», а я сжимаю её своими стройными ножками и стону от наслаждения. Её пальчики в моей «щёлке», она водит ими туда-сюда, доставляя меня на седьмое небо наслаждений.
Я держусь одной рукой за переднее сиденье, другой – за собственные коленки, которые прижимаю к себе, пока Викуля меня лижет. Внизу я вся открытая перед ней, вся беззащитна, нежная-нежная, чувствительная-чувствительная. А она так мастерски научилась доставлять мне удовольствие своими губами и язычком. Мне кажется у меня уже зависимость от этого кайфа, я просто не смогу без этого жить. Так невозможно подрочить, как она мне подрочит. Так невозможно отлизать, как она отлижет.