– Понятия не имею, – говорю.
И тут мне эсэмэс приходит от Викули:
«Будем через 30 минут». – И смайлик в виде сердечка.
– Мне в душ сходить надо, – говорю мамке.
– Иди, я пока твой чемодан упакую.
– А мы? – смотрит на меня Димка.
Я в панике, я не знаю, что делать и куда бежать, и тут папка говорит:
– Собирайся, Юлечка, иди в душ, а мы тут без тебя посидим.
– Посидим, – кивает Димка и открывает очередную бутылку вина. Катька на меня так смотрит и пожимает плечами.
А мамка уже достаёт чемодан, с которым я в горы ездила. Пока она собирает вещи, я сломя голову несусь в душ.
По-быстрому раздеваюсь, надо новые трусики надеть, и с собой запас новых трусиков взять; надеюсь, у меня там месячные не начнутся, а то обидно будет. Хотя-а-а-а…лизать то я могу, и сосать тоже. Так что если я даже не буду трусы снимать, никто не расстроится. Хотя нет, Викульку это расстроит. Она последнее время так к моей «кисульке» пристрастилась, просто обожает её! Её от моих «лепесточков» не оторвёшь. Извращеночка чёртова… не чертова, а любимая. Любимая моя Викулечка! Нюхаю интимный гель для душа с запахом черного шоколада. Возьму его с собой, там буду им пахнуть.
По-быстрому принимаю душ, тщательно вымываю все труднодоступные местечки: подмышки, писюльку, попочку, сисечки, зубки чищу, волосы на всякий случай мою – мало ли где мы там жить будем.
Надо денег с собой взять не забыть.
Выглядываю из душа, завёрнутая в полотенце.
– Мам, а как же деньги? – говорю. – У меня мало в кошельке осталось.
– Жильё же, вроде как, оплачено, а еда и на бензин… мне казалось, тебя угощают, у тебя же день рождения.
– Мам, ну всё равно как-то неудобно…
Мамка смотрит на меня и шёпотом меня спрашивает:
– Доченька, а ты с ним спишь?
– С кем?
– С Сашкой.
– Мам, ну что за вопросы такие? – смущаюсь я.
– Дай простой ответ: «да» или «нет».
– Ну, мам, – глубоко вздыхаю я, отчего у меня сильно поднимается грудь. – Ну-у-у, иногда.
– То есть, по сути, ничего не изменилось, – поднимает она брови.
– Да, но теперь не я его девушка… – Я пытаюсь ей что-то объяснить, но она уже сделала вывод.
– Да всё равно как вы это называете. Пускай он за тебя платит, – коротко резюмирует мамка.
– Но мне будет очень некомфортно совсем без денег, не люблю быть кому-то должна.
– Ладно, я поговорю с папкой, – говорит она. Как же быстро она привыкла у своего бывшего денег просить! Хотя я и сама могла бы попросить, мне же проще, я же, как-никак, его доченька.
Выхожу из душа, закрываюсь в своей комнате и начинаю одеваться. Новенькие трусики, беленькие с полосочками. Тут только стрелочки не хватает, которая бы указывала на мою писюлечку. Такие, что прямо сорвать с меня хочется. Какой я стала извращенкой! Поверить не могу, что это я.
Надеваю свой любимый лифчик – люблю бельё, которое подчёркивает плюсы моей фигуры. В этом лифчике даже кажется, что у меня есть грудь. Она-то у меня есть, я знаю, но такая, чисто номинальная.
Зато мои ножки… Надеть колготки или намазать их кремом? Выбираю второе: июнь месяц, море, какие колготки? Ещё бы чулки надела. А вот чулки я с собой возьму: мало ли куда мы там ходить будем. Кроме того, чулки могут понадобиться и для футфетиша, обожаю, когда Виукля с меня их снимает ртом. Люблю её так, что сейчас расплачусь!
Блузочка с открытыми плечами. Когда плечи открыты, я чувствую себя такой нежной такой уязвимой, такой прямо девочкой-девочкой! Обожаю это чувство беззащитности, особенно когда есть кому тебя защитить! Этого не передать словами. Мне кажется, парням недоступно такое чувство, потому что, если бы они его испытали, ни за что бы больше не захотели бы быть сильными. Какой же это кайф – быть слабой! Это привилегия девочек.
Крестик на цепочке, которую Димка подарил. Кстати, а что мне там Катька подарила? Нет времени выяснять, коротенькая юбочка «мини». Обожаю мини… или шортики надеть? Так что же мне надеть? Мучительно выбираю. Беру с собой пару футболок и закидываю их в свой здоровенный чемодан, половину которого занимают каблуки и косметика. А может, сразу поехать в туфельках на высоких каблучках? Представляю, как буду смотреться в блузочке, короткой джинсовой курточке и с голыми ногами на каблуках. Сама бы себя оттрахала. Накрасила бы губы яркой помадой и зацеловала бы себя до смерти, съела бы всю помаду на своих губах. Обожаю своё тело, обожаю своё отражение, спасибо тебе, Господи, за него!
Крашу реснички, накладываю тоналку, подрисовываю губки и стрелки.
– Куда ты так красишься? Готовишься выступать на сцене с цирком клоунов? – смешит меня мамка.
– Мамка, не отвлекай, – говорю, подкрашивая губки. – Ну как я тебе?
– Супер! – говорит мамка. – Хоть вообще-то ты всегда так красишься.
– А разве сейчас не лучше? – Надуваю губки «уточкой».
– Что ты называешь «лучше»? – улыбается мамка. – Но если тебе надо – то лучше, в десятки раз лучше! Вот всю жизнь ты коряво красилась, а сейчас впервые так накрасилась, что прям вау!
– Спасибо, мам, – иронично улыбаюсь я.
– Не за что, доченька, – отвечает улыбкой на улыбку мамка.
Звонок в дверь. Я смотрю на часики «Guess» в стразиках у себя на запястье и вспоминаю, почему не надевала их раньше, они же такие классные.
– Откроешь или мне открыть? – спрашивает мамка.
– Открою, – немножко волнуюсь я, но всё равно улыбаюсь ей.
Сердце бешено колотится. Я ещё раз смотрю на себя в зеркало, как я накрасилась, не слишком ли яркая помада на губах. Снова звонок в дверь. Я подхожу и смотрю в глазок. Там Викулечка.
– Сейчас открою, – говорю и вздыхаю. Пытаюсь отдышаться, пытаюсь успокоиться, но понимаю, что «перед смертью не надышишься». Открываю дверь.
– Чего так долго? – вместо приветствия говорит Вика.
– Привет, Викулечка! – улыбаюсь я. Она смотрит на меня и в ответ улыбается.
– Приветик, любимая, – говорит она шёпотом, чтобы никто нас не услышал, и целует меня в губы. А я мечтаю, чтобы этот поцелуй длился вечно.
– Привет, Вик! – Из моей комнаты выходит мамка и выкатывает мой чемодан.
– Здравствуйте, тётя Ира! – улыбается Вика. Какая же у неё милая улыбочка! Мучительно хочу её поцеловать снова, глаз с ней не свожу.
Из кухни выходит папка:
– Привет, Вик! – говорит он.
– Здравствуйте, – кивает ему Викуля. Я только сейчас замечаю, что у неё во рту жвачка, и от неё приятненько так пахнет малинкой.
– Ну что, поехали? – смотрит на меня Викуля, а я её опять поцеловать хочу, едва сдерживаюсь.
Из кухни выходит Димка и Катьку за собой тащит в полуобнимку.
– Привет, Вик! – здоровается он и улыбается. – Забираешь нашу Юлечку.
Вика испуганно на меня смотрит, потом на него, потом опять на меня.
========== Глава 6 ==========
– Привет, Вик! – здоровается с ней Катюха.
– Приветики! – отвечает Викуля и прямо-таки сверлит меня взглядом. А я не могу, когда на меня так смотрят. Мне обязательно надо признаться.
– Вик, я им всё рассказала, – говорю.
– Что рассказала? – Она делает вид, что не понимает, о чём это я, но быстро прекращает ломать комедию и начинает ломать трагедию. – Ну заче-е-ем ты? – Она наигранно хватается за голову.
– Не могла больше скрывать, а Димка и сам обо всём догадался, – говорю я.
– Конечно, – отвечает Викуля. – Если бы ты не полезла ко мне целоваться тогда в коридоре, то никто бы ни о чём не догадался.
– Вик, – зачем-то влезает в разговор Димка. – Я Юлю давным-давно знаю, с первого класса. Она никогда не любила мальчиков.
«Вот и держал бы свои догадки при себе», – думаю я, но вслух не говорю.
– И что теперь? – говорю Викуле. – Опять меня бросишь? Оставишь свою Юлечку и будешь со стороны наблюдать, как я страдаю? – Смотрю ей прямо в глаза.
– Ой! – вздыхает она. – Ну кто тебя, дурёху, бросит? Я же так тебя люблю! – Она прижимает меня к себе и нежно-нежно целует в губы – прямо на глазах у моих родителей, на глазах у Катьки Димки.