Я встал рядом с Димкой и почувствовал, как шевелится под тяжелым ковром страшный Славик, которого восемь пуль из травмата и воткнутый в глазницу нож так и не смогли успокоить.
– Я через него не полезу, – заявила вдруг Катя.
Димка холодно на нее поглядел, сказал равнодушно:
– Как хочешь.
Я вдруг понял, что уже какое-то время не слышу звуков из туалета. Тот, кого мы там заперли, больше не пытался вырваться наружу. Меня это насторожило.
– Юрьич? – позвал Димка нашего начальника. – Ты идешь?
– Да-да… Сейчас… – Минтай привлек к себе Катю, приобнял ее, что-то зашептал ей на ухо – кажется, уговаривал следовать за ним. Мне стало противно смотреть на эту парочку, и я отвернулся. Вспомнив о пропавших собутыльниках Сереги, заглянул в проходную комнату, где у некрашеных чугунных батарей выстроились бутыли с брагой. Приметил на шифоньере лыжи, подумал, что лыжные палки больше походят на оружие, нежели моя швабра. Оглянулся на Димку, на Серегу – минута-другая у меня еще была. И я, не теряя времени на раздумья и колебания, бросился в комнату к шифоньеру, схватил стул, передвинул, залез на него, потянулся наверх…
Лыжные палки были просто отличные – крепкие, по-советски кондовые, с острыми двухсантиметровыми шипами на концах, с резиновыми рукоятками. Я сразу отломал пластмассовые кольца и отбросил ненужную больше швабру. Пробуя получившуюся пику, легонько стукнул в дверцу шифоньера. Она скрипнула и открылась. Мне в ноздри ударил кислый запах, к которому я вроде бы уже притерпелся. Серая пыль выплеснулась из шкафа. Звеня, выпала металлическая перекладина, разлетелись по полу деревянные вешалки-«плечики». В коридоре что-то заорал Серега, заругался вычурным матом. И я увидел, как в глубине шкафа, стряхивая с себя рваную и мятую одежду, поднимается сутулая, нескладная фигура.
Я завопил, ткнул ее лыжной пикой и бросился назад к товарищам.
Зомби выпал из шкафа и медленно, как-то странно дрыгая всем телом, пополз за мной – кажется, у него не было одной ноги.
– Уходим! – проорал я, ворвавшись в коридор. – Уходим все! Быстрей!
За секунды моего отсутствия здесь ничего не изменилось: Катя и Минтай так и стояли на месте, ни о чем, видимо, не договорившись; Димка попирал ногами похороненного под ковром зомби, а рядом, ругаясь, топтался опухший и разящий перегаром Серега.
– Там еще один! – крикнул я.
– Вижу, – озабоченно отозвался Димка. Но смотрел он не в проходную комнату, откуда я выбежал. Он смотрел в конец коридора. Туда, где находился туалет. Дверь туалета была приоткрыта, и в проеме ворочался, пытаясь дальше подвинуть шкаф, уже знакомый нам зомби.
– Это же Павлик, – икнув, обрадованно сообщил Серега. – Ну точно, чо! – Он хлопнул себя ладонью по лбу. – Я и гляжу, рожа знакомая. Павлик из третьей квартиры, у него «Ока» всегда сигнализацией выла. А там Семеныч ползет – ему ногу из-за курения отрезали.
– Да хватай ты бабу свою! – теряя остатки терпения, заорал Димка Минтаю. – Тащи скорей! Сейчас Павлик из гальюна выберется! И вам кранты!
Вот это «бабу свою» здорово меня задело – я даже поморщился.
– Все, мы уходим, – решил Димка. – Брюс, отпирай!
Я кивнул, заметив, что Катя и Минтай наконец-то зашевелились, перепрыгнул через накрытого ковром зомби и бросился ко входной двери. Отперев накладной «английский» замок и сняв цепочку, я уже готовился выйти на лестничную площадку, как вдруг в дверь кто-то сильно стукнул – то ли тяжелым ботинком пнул, то ли головой приложился. Я, предчувствуя недоброе, заглянул в мутный глазок и оторопел.
– Ну кто там еще?! – крикнул мне Димка. – Таня? Оля?
– Нет, – ответил я. – Там зомби. – Я щелкнул замком, запирая дверь, и привалился к ней спиной. – Много зомби.
На лестничной площадке толкались, как минимум, полтора десятка монстров. Я не мог за ними увидеть, закрыта ли дверь квартиры, в которую ушли Таня и Оля. Но я помнил точно, что эта дверь была широко распахнута, когда Серега приглашал нас к себе. И вряд ли девушки притворили ее потом – они должны были ждать нашего возвращения.
Так неужели?..
Подскочивший Димка оттолкнул меня, припал к глазку и выругался.
Отступать из этого коридора нам было некуда – разве только на кухню. Но тогда пришлось бы проскочить мимо лезущего из туалета Павлика – он, видя нас, так и щелкал уродливыми челюстями, хрипел и размахивал руками.
Решение пришло мгновенно: с криком «Убейте Семеныча!» я прыгнул вперед, вырвал из рук растерявшегося Минтая свою Катю и потащил ее к туалету. Она почти не сопротивлялась – кажется, она до смерти перепугалась. Тем не менее команду мою она услышала и поняла.