Мы упустили момент, когда еще можно было сбежать из машины. То ли мы надеялись, что в последний момент автомобиль оживет, как это всегда бывает в кино. То ли просто растерялись – уже не помню.
Зомби окружили машину, их становилось больше и больше. Они давно расправились бы с нами, если бы не тонированные стекла «Мегана» – зомби просто не видели, что происходит в салоне.
Димка больше не пытался завести двигатель. Он сполз по сиденью едва ли не на пол и целился «Осой» то в одну жуткую харю, прижимающуюся к стеклу, то в другую. Я боялся, что его нервы не выдержат и он спустит курок до того, как зомби начнут бить окна, чтобы выковырнуть нас, словно улиток из раковины. Ни на какое оружие я не надеялся – имейся даже у нас автомат, мы вряд ли бы что смогли сделать против нескольких десятков невероятно живучих тварей. Я видел лишь одну возможность спастись: сидеть тихо, ничем себя не выдавать, чтобы зомби, забыв о нашем существовании, разбрелись по округе и позволили нам покинуть автомобиль. Остальные, кажется, считали так же. Даже девчонки, съежившиеся от страха на заднем диване, не издали ни единого писка, хотя машина порой сильно покачивалась от шлепков и толчков.
Мы таились, наверное, целый час и уже начинали верить, что зомби в конце концов уйдут от автомобиля, когда один из них – я хорошо помню его рябое, будто бы гниющее рыло – поднял с земли обломок кирпича и ударил им в водительское окно.
Он не разбил его с первого удара. И вторая попытка получилась не лучше. А вот третий удар выбил в окне круглую дыру. Рябой урод, бросив кирпич, сунул в нее пальцы и принялся рвать крошащееся стекло и тонировочную пленку.
Димка поднял «Осу» двумя руками и дважды выстрелил в гниющую рожу, лишив ее, как минимум, одного глаза.
Трущиеся у машины зомби моментально взъярились. «Меган» ходуном заходил от обрушившихся на него ударов. Лопнуло, будто взорвалось, заднее стекло, забрызгало девчонок осколками. Улетело под машину оторванное зеркало. Хрустнула фара.
И я увидел, как, расталкивая плотную толпу, к капоту выходит бородатый амбал в куртке-«косухе», кожаных штанах и ботинках-«берцах». В правой руке он держал мотоциклетный шлем, в котором – я не сразу это рассмотрел – застряла человеческая голова. Этим жутким шлемом бородач с размаху ударил в лобовое стекло.
Оно покрылось сетью мелких трещин и промялось.
Димка куда-то зачем-то выстрелил из своей бестолковой «Осы», а я крепко сжал обрезиненную рукоять топорика и приготовился рубить все, что сунется в салон автомобиля.
Если бы у меня был тогда автомат… Знаете, что бы я сделал? Я бы пихнул ствол себе в рот и большим пальцем нажал бы спусковой крючок.
Но прежде, вполне возможно, расстрелял бы всех, кто был со мной в машине, – думаю, они сами бы меня об этом попросили.
Автомобили, автомобили…
Должно быть, вам интересно, как мы спаслись. А мы спаслись, это понятно – иначе я не рассказывал бы эту историю…
Помните «Логан»? Тот, что въехал в двери недавно открытого магазина «Еда»? Он заглох, расколотив стекла и погнув алюминиевые рамы, но он не застрял. У него отвалился бампер, помялся капот, повредилась подвеска и потек радиатор. Но он был еще на ходу. И его можно было завести – ключ зажигания остался в замке.
Так вот: когда бородатый амбал вынес нам лобовое стекло, этот самый «Логан» врезался в толпу зомби. В тесном дворе водителю удалось разогнать машину до восьмидесяти километров в час – и этого оказалось достаточно, чтобы зомби разлетелись, как кегли. Не все, конечно. «Логан» атаковал край толпы, выбив лишь нескольких чудищ. Проскочив дальше, он притормозил и быстро развернулся. Стрекоча работающим на повышенных оборотах мотором, опять набрал скорость и вновь помятым своим носом стесал край толпы – два чудища улетели метров на десять вперед, двое перекатились через машину, один угодил под колеса.
В шестой заход «Логан» пронесся в считаных сантиметрах от нашего «Мегана», буквально оторвав от него амбала в «косухе» – волосатая рука повисла на двери; мне бросилась в глаза четкая, будто принтером напечатанная татуировка на оголившемся предплечье: «Я умер? Возьмите мои органы».
«Логан» притормозил метрах в пятидесяти от нас, развернулся, встал. Из машины, распахнув дверь, высунулся мужчина и заорал: