«Джейк совсем не похож на ее тетю», – подумала Николь, вспоминая, как он сидел на краю ванны. У него был плоский живот, мускулистые руки и ноги. Он мог быть Чиппендейлом или моделью.
Николь нахмурилась, вспомнив кровь на его лице и груди. Мужчину рвало кровью. Это чертовски напугало ее. Но сейчас ему лучше, напомнила ей какая-то часть ее сознания. Он явно хорошо спал и приходил в себя. Все будет хорошо. Эти знакомые слова успокоили ее. Все будет хорошо, но желудок продолжал грызть ее.
– Я голоден, – прорычал Данте.
– Я тоже, – согласился Томаззо.
Николь усмехнулась. – Вы двое всегда голодны.
– Да, но мы очень хотим есть. И уже шестой час.
Николь оторвалась от портрета и с удивлением посмотрела на часы. Действительно, было уже больше шести ... и это, без сомнения, было причиной продолжающейся боли в животе. Поцокав языком, она быстро собрала кисти, чтобы помыть, и направилась к раковине, говоря: – Я удивлена, что Нина не пришла и не накричала на нас, чтобы мы поднялись наверх к ужину, как она сделала это за обедом.
– Нина уехала, – пророкотал Томаззо.
– Что? – Николь с удивлением огляделась. Женщина стояла на страже Джейка, как немецкий сержант-инструктор. Она даже не позволила Николь заглянуть в его комнату, чтобы убедиться, что Джейк жив и здоров. – Тогда кто присматривает за Джейком?
– Пиноккио не нуждается в наблюдении. Он больше не болен, – сообщил ей Данте.
– Да, теперь он ходит и говорит, как настоящий мальчик, – сухо добавил Томаззо.
Николь нахмурилась. Они называли его Пиноккио с тех пор, как она познакомилась с ними. Она не понимала причины, и они отказались объяснять.
– Ну, он не должен быть один, – пробормотала она, работая немного быстрее, чтобы очистить кисти. – Только вчера этот человек был при смерти. Она замолчала и нахмурилась. – Или это было позавчера?
– Позавчера, – подтвердил Данте.
Она нахмурилась. – Значит, позавчера он лежал на смертном одре, а теперь встал и ходит? – покачала головой она. – А если он потеряет сознание или просто упадет и ударится головой?
– Все в порядке, это никому не повредит, – заверил ее Томаззо.
– Конечно, может, – отрезала она. – Известно, что люди умирают от ранений в голову.
– Да, – согласился Данте. – Но не Пиноккио. Его голова полна дров.
Николь покачала головой, отложила кисти в сторону, чтобы они высохли, затем сняла белый халат, который носила, чтобы не запачкать одежду краской, и направилась к двери. Двое мужчин следовали за ней по пятам, когда Николь выбежала из студии в холл. Дверь в гостиную была открыта, она выбежала и резко повернула налево, врезавшись в очень высокое, очень твердое тело.
– Джейк, – выдохнула она, хватаясь за его рубашку, чтобы не упасть. Их близость и положение вызвали вспышку в ее сознании, когда он оказался сверху, и она боролась с ним, чего она не помнила и не понимала. Но как только эта вспышка пронеслась у нее в голове, она ахнула от удивления, когда один из близнецов врезался в нее сзади, прижав к груди Джейка.
– Сор ... – Данте закончил извинение ворчанием, когда Томаззо, очевидно, налетел на него, прижимая его к себе чуть сильнее.
Когда Николь подняла голову и посмотрела на мужчину позади нее, он криво улыбнулся и пробормотал: – Чу-чу.
Николь, задыхаясь, рассмеялась, услышав звук поезда, и выскользнула из-за спины мужчин, оставив их, на расстоянии в несколько дюймов друг от друга. Она была занята тем, что пыталась разобраться в том, что только что произошло, и что это были за воспоминания в ее голове. Неужели это произошло на самом деле? Были ли это фрагменты сна? Фрагменты сна. Все отлично. Расслабиться. Мысли пронеслись у нее в голове, и она расслабилась.
– Я пришел за тобой на ужин, – сказал Джейк, отступая от Данте.
– А мы как раз собирались ужинать, – сказала Николь, оглядывая его теперь, когда эти вспышки больше не были проблемой. К нему вернулся румянец, и он казался здоровым. Даже лучше выглядел. С тех пор как они познакомились, он не был таким румяным. Он почти сиял здоровьем, и, конечно, если бы он все еще страдал хотя бы малейшей слабостью, она была уверена, что он бы упал, когда она врезалась в него. Вместо этого он стоял, крепко держа ее за руки. Тем не менее, он был серьезно болен, и она не могла удержаться, чтобы не спросить: – Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. – Его взгляд скользнул по близнецам и обратно, а затем он резко повернулся. – Пойдем, пока ужин не остыл.
Николь взглянула на близнецов, отметив их суровые, ничего не выражающие лица. Похоже, между этими тремя мужчинами были плохие отношения, что, по ее мнению, было позором. Она и ее кузина Пьерина были близки, как сестры. Но Николь не знала, что происходит с Джейком и его кузенами. Она знала, что они были двоюродными братьями через его отчима, но если бы они выросли вместе ...
«Как бы то ни было, прямо сейчас их отношения определенно не были хорошими», – подумала она, следуя за Джейком к лестнице.
– Я накрыл стол на кухне, а не в столовой. Надеюсь, все в порядке, – заметил Джейк, проходя через гостиную на кухню.
– Конечно, – пробормотала Николь. Столовая представляла собой левую половину большой комнаты на верхнем этаже. Справа не было стены, отделяющей ее от гостиной, и все пространство было покрыто кремовым ковром. «Дом явно не был построен для детей», – подумала она, взглянув на большой дубовый обеденный стол с десятью стульями. Она никогда еще не пользовалась более официальной столовой. Это было бы удобно для больших семейных торжеств, но ничего подобного у нее пока не было. «Может, стоит пригласить всю семью на Рождество», – подумала она.
– Хочешь вина, воды, кофе?
Николь повернулась к Джейку спиной, когда он повел их на кухню. – Вино звучит неплохо.
Она усердно работала, и бокал вина звучал расслабляюще, что, как она подозревала, ей понадобится, учитывая напряжение, нарастающее в воздухе вокруг нее. Боже, между тремя мужчинами, в чьем обществе она оказалась, определенно были плохие отношения. Данте и Томаззо явно злились на Джейка за то, что он сбежал из семьи. Они также, очевидно, хотели вернуть его в лоно, иначе их бы здесь не было. Вопрос был в том, захочет ли Джейк воссоединиться со своей семьей.
– Ужин – это что-то вроде цыпленка, «Криксайд» подойдет? – спросил Джейк, доставая из холодильника бутылку белого вина. Очевидно, он или кто-то другой положил ее в холодильник. Николь пила мало и ставила белое вино в холодильник, только когда ждала гостей. Родольфо хотел поставить холодильник с вином, но они не успели до него добраться.
– Звучит неплохо, – пробормотала она, подходя к столу и колеблясь, прежде чем сесть на крайнее сиденье у окна. Это означало, что трое мужчин должны были занять другой конец и стороны. Им придется иметь дело друг с другом. Она не удивилась, когда Данте и Томаззо заняли свои места, оставив Джейку другой конец маленького столика высотой с барную стойку. Теперь по одному человеку с каждой стороны от него. Игнорировать их присутствие было невозможно.
Николь опустила взгляд на стол и села на свое высокое место. Помимо четырех приборов на столе стояло несколько накрытых тарелок, и пока она их рассматривала, Данте и Томаззо начали поднимать крышки, чтобы заглянуть под них. Запахи, которые доносились оттуда, были удивительными, и она почувствовала, как ее живот заурчал от интереса.
– Это курица со сливочным соусом горчицы, отварной картофель, спаржа с маслом и лимон, и легкий клюквенный салат, – Джейк прочитал с бумажки, прикрепленной магнитом к дверце холодильника, когда открывал вино перед дверью.
– Ты ведь не готовил, правда? – нахмурившись, спросила она.
– Не я. Маргарет, очевидно, заказала еду на пару дней, – тихо сказал Джейк. – Я только разогрел ее.