Моя бровь приподнимается.
- Ее жених?
Он пожимает плечами.
- Хорошо, я собираюсь поделиться с тобой семейным секретом Уиллисов. Но сначала ты должна пообещать, что никогда и ни одной душе не проболтаешься.
- Я не знаю. Моя лучшая подруга выходит замуж за твоего брата. Ты думаешь она не должна знать этот секрет?
- Нет, определенно нет.
Бармен ставит перед нами еще два шота.
- Я-я... - я опрокидываю алкоголь в себя.
- Еще один шот, - говорит Тревор, - и я буду достаточно храбрым, чтобы рассказать тебе то, что знают всего несколько человек.
Я никогда не избегала сложностей. Будь то переезд из моего маленького города в Нью-Йорк или из Нью-Йорка в Лондон, я стремлюсь хотеть большего. Это включает и семейные секреты. Я поднимаю рюмку, очарованная тем, что Шаровая молния больше не обжигает. Теперь это теплый коричный ликер, очень похожий на рождественский напиток. Либо так, либо мое горло уже онемело.
Тревор поднимает свою рюмку. Вместе мы выпиваем наш третий, или уже четвертый шот?
Со звуком опуская рюмку на крышку пианино, я говорю: - Хорошо, вываливай.
Он поднимается со своего табурета и предлагает мне свою руку. Недолго думая, я кладу свою руку в его. Это соответствует тому, чего я никогда раньше не чувствовала - как будто это правильно. Как и должно быть. Как будто судьба вернула меня в отель, в этот бар.
Мир качается, когда я спускаюсь со своего высокого стула. Сразу же, рука Тревора обвивает мою талию.
- Тебе нужно идти в свою комнату?
Патио находится прямо за длинным баром и несколькими столами. Я наклоняю голову в его направлении.
- Может быть, немного свежего воздуха.
Искусственный красный жар кострища - единственное освещение, пока фальшивое пение и звуки празднования исчезают звоном в моих ушах.
- Выкладывайте, мистер Уиллис… - смех клокочет у меня в горле, усиливаясь до тех пор, пока слезы не потекли из глаз.
- Что тут смешного?
- Мистер Уиллис. Это - то, как Кимбра имела обыкновение называть Дункана.
- Это мой секрет, - говорит Тревор со всей серьезностью.
Я снова прищуриваюсь, пытаясь рассмотреть его получше.
- Что у тебя за секрет?
- До Кимбры Дункан был бабником, какого еще поискать.
Я качаю головой взад-вперед.
- Судя по тому, что я слышала, это правда лишь отчасти. Женщины любят говорить столько же, сколько и мужчины.
- Я никогда не мог за ним угнаться.
На этот раз я откидываюсь назад и долго смотрю на Тревора Уиллиса, его красивые черты и сексуальную непринужденную уверенность.
- Это не имеет никакого смысла.
- Это правда. С женщинами я становлюсь неуклюжим.
- Ты не кажешься мне неуклюжим.
- Ты другая, - говорит он, подвигаясь ближе.
- Я же женщина.
- Оу, Шана, ты определенно женщина.
Мое дыхание участилось, когда его губы приблизились к моим. Корица наполняет мои чувства, когда мы целуемся. Поцелуй мягкий и свежий, с каждой секундой становится все теплее. Когда мы отстраняемся, я улыбаюсь.
- Определенно не неуклюжий.
- Синтия, моя мнимая спутница, помолвлена с моим другом Эриком, - говорит Тревор. - Он тоже инженер. Мы работаем в одной компании в Нью-Йорке. Он работал над проектом здесь, в Индианаполисе. Когда я разговаривал с ними о свадьбе Дункана, Синтия сказала, что приедет в город навестить Эрика и будет рада составить мне компанию на свадьбе. Сначала мы пошутили об этом, но потом это показалось хорошей идеей. Эрик знает, что это не по-настоящему. Черт, он думает, что это смешно. Итак, я в ответе перед двумя.
- Видишь ли, Дункан и я - мы такие же разные, как день и ночь. В целом, мы ладим друг с другом, но между нами всегда есть братская конкуренция. Он прошел через кое-какое дерьмо, когда мы были юными, но с тех самых пор он не делал глупостей. Не то, чтобы я хотел быть похожим на него. Я счастлив. Это то, что я иногда чувствую...
- Не звони ей, не говори не приезжать, - говорю я, касаясь его руки.
Тревор накрывает мою руку своей.
- Я абсолютно уверен, что предпочел бы быть с тобой.
- Мне бы этого хотелось. Но если вы с Дунканом постоянно соперничаете, не будет ли "подцепить" лучшую подружку невесты - что-то типа дерьмового подарка в день свадьбы? Или я буду тем человеком, который поддержит тебя в этом соревновании?
Глаза Тревора открываются шире.
- Никогда. - Он переворачивает наши руки, до тех пор, пока наши пальцы не переплетаются. - Это не про Дункана. Ты мне нравишься. Ты понравилась мне с того самого момента, как я тебя увидел, прямо здесь, в сиянии фальшивых углей.
Мы наклоняемся ближе, наши губы снова соприкасаются.
- Ты мне нравишься тоже, но завтра день моей лучшей подруги. Я не хочу, чтобы она думала о чем-то, кроме своего великого дня и...