Скоро мой лирический настрой сменился более деловым. Дрозд пел на одной из немногих здесь высоких елей, и мне его не было видно. Кстати, дрозды, особенно певчие, довольно осторожны, далеко не каждый из них позволяет себя разглядывать. Будь они, а не пеночки, нашими объектами, нам пришлось бы очень трудно. Но мне и не требовалось на него смотреть. Зная, что дрозды любят устраивать гнёзда среди хвои, я принялся просматривать в бинокль стоявшие передо мной ели. И вскоре в самом деле увидел дроздовое гнездо. Но было довольно далеко, насиживающей дроздихи я не видел, и может быть, гнездо вообще было нежилым.
Пейзаж передо мной несколько изменился. Аморфная серость, разлитая в воздухе, стала прозрачнее. Совсем прекратилась морось, туман поднялся и становился облаками, которые пока ещё были низко, закрывали верхушки деревьев и увалы на том, нашем берегу. Это были радующие перемены.
Я хотел уже было встать, но увидел вверху двух летящих чернышей. Один из них протоковал свое изящное «тьююлли-тьююл-ли...», затем они, летя крыло к крылу, выполнили красивый разворот между елями и сели прямо к тому гнезду, которое я только что высмотрел из своей засидки.
Ага! Значит, это их гнездо! Нам ещё не приходилось находить здесь гнёзда чернышей, и потому увиденное волновало. Черныши обитают возле лесных речек и ручьев, а гнёзда свои они любят устраивать не на земле, как другие кулики, а на деревьях, выбирая для этого чаще всего старые гнёзда дроздов.
Наблюдая за чернышами, я ждал, когда один из них сядет на гнездо и начнет очень характерно покачивать телом, расправляя наседное пятно. Но черныши вели себя как-то неопределённо. Они стояли, озирались, топтались на месте, прохаживались туда-сюда по ветке, кланяясь, как это делают и все другие кулики, принадлежащие к группе улитов. Наконец один из них подошёл к гнезду, но только постоял на его краю, зашёл в него и снова вышел. А потом они оба улетели. Послышались одна за другой несколько токовых фраз ― всё тише и тише.
Внезапно у меня возникло неприятное ощущение, что на меня кто-то смотрит. Повинуясь внутреннему требованию, я осмотрелся, но никого не увидел. Под взглядами птиц у меня подобных ощущений не возникает. Кто бы это мог быть? Вообще такое бывает очень редко, и только раз в подобной ситуации я, обернувшись, увидел собаку ― то ли бродячую, то ли просто гулявшую по лесу. Сейчас всё было тихо, никаких подозрительных звуков, теней, движения. Только временами слышались лёгкие шорохи и вздрагивали листья от падающих капель ― как всегда в сырую погоду.
Замолк мой дрозд, недалеко начал беспокойно кричать юрок ― явно не на меня. К нему присоединились веснички, крики стали удаляться и вскоре прекратились. Я прошёл в том направлении и пытался найти чьи-нибудь следы. Но на редкой непримятой траве висели капли, никаких следов не было. Юрок прилетел и кричал уже в мой адрес, в остальном всё было спокойно. Некто неизвестный так и остался неразгаданным, как одно из свидетельств отчуждённости этого дикого таёжного мира.
Дроздовое гнездо, к которому прилетали черныши, оказалось пустым, старым, с побуревшей травой, но ещё крепкой чашей из серой грязи. Видимо, черныши только ещё присматривались, выбирали.
8. Гибель Кача
Пятое июня. Полоса сплошных дождей закончилась. Отлов мы проводим теперь не постоянно, а рейдами. Уже переловлены все веснички-самцы, поющие на нашем участке. Кольцуем самок. Они не так подвижны, как самцы, копошатся со своими гнёздами на крохотной площадке, в драках участия не принимают. Самцы, как и прежде, часто попадаются в сети по двое ― преследователь и преследуемый, увлекутся погоней ― и в сети. Самки же не спеша перепархивают от куста к кусту, от дерева к дереву. Поэтому сеть они часто своевременно замечают и облетают. Кольцевание самок из-за этой их неторопливости и рассудительности идёт медленно.
Впрочем, самцы до сих пор попадаются неокольцованные. Иногда приходится выпутывать из сетей и старых знакомых, которые, однако, не поют на площадке. Некоторые из них имеют свои законные территории в лесу за пределами участка, притом довольно далеко. А другие, видимо, продолжают странствовать в поисках незанятого места. Везде их бьют, превратились они в «штатных» изгоев, нарушителей спокойствия своих домовитых собратьев.
Обхожу сети теперь я один, потому что Сергей занят поисками гнёзд ― это сейчас очень важно.