Долго сижу на замшелой валежине. Даже скучно. Рядом дерутся овсянки-крошки. У них, наверно, как у весничек, пустых мест нет, с вселением новых напряжёнка. И хотя мне сейчас должно быть не до них, зарисовываю позы взаимных угроз самцов при конфликте. Этих поз несколько, и они, видимо, отличаются какими-то нюансами, так же как в очень различной форме может выражаться недоброжелательность у ссорящихся людей ― от деликатного намёка до сквернословия и драки. Таких тонкостей про овсянок-крошек я не знаю, так же как их не знает ещё никто. И вообще с расшифровкой языка птиц, так же как и других животных, дела у исследователей идут туговато ― надо долго работать с каждым видом, используя магнитофоны, сложные анализаторы акустических сигналов, производить киносъёмку и так далее. В нескольких научных книгах и статьях, помню, видел я некоторые позы, срисованные с разных видов овсянок, почти без расшифровки значения этих поз. Особенно запомнилась поза, которая несколько раз проскакивала и сейчас у крошек, когда самец поднимает раскрытое, словно флаг, крыло, причём непременно дальнее от соперника.
Какое-то чуть заметное движение в траве привлекает внимание. Вижу блестящий чёрный глаз. Вот он мигнул. Такое же движение я и увидел. И тут, как на фотографии в проявителе, вслед за глазом появляется полное изображение зайчонка. Он совсем маленький, затаился среди редкой травки у куста. Поразительно, как это я столько времени просидел в трёх шагах от него и не видел. Не могу удержаться, подхожу ближе ― не убегает. Не может? Такое обаятельное создание! Хочется взять в руки, погладить. Больше зайчонок не стал испытывать моё благоразумие, резко вскочил, пропрыгал до соседнего куста и снова застыл в той же позе. Ну и пусть сидит себе, ждёт мамку. Почему-то мы её ни разу не видели, хотя она, конечно, живёт где-то здесь, в нашем лесу.
Интересно, кто первый сказал, что зайчиха кормит любого встреченного зайчонка, а не только своих. Изучал ли кто-нибудь серьёзно семейную жизнь зайцев? Или все эти россказни про коммунальность родителей и детей у зайцев ― чей-то праздный вымысел, кочующий из книги в книгу? Так же, как красивая легенда про подсолнухи, которые поворачивают свои шляпки всегда к солнцу. Когда проверили, оказалось, что это полная выдумка. А ведь так легко было проверить ― подсолнухи ведь не убегают, не прячутся, не пугаются, как зайцы.
Сижу, слушаю таловку, поглядываю на зайчонка и прикидываю, как бы я огородил сеткой несколько гектаров леса и выпустил туда зайцев. Как бы я их метил, какие давал имена, как бы наблюдал, чтобы всё видеть и не тревожить. Заяц ― ночной зверёк, и изучать его поведение надо здесь, на севере, где белые ночи и всё можно видеть.
Зайчонок сидит на том же месте совершенно неподвижно, временами закрывает глаза, вроде спит. Вспоминаю ещё одну легенду о зайцах, будто они умеют спать только одним глазом ― то одним, то другим, чтобы не терять бдительности. Видимо, это тоже из серии несуществующих «чудес природы», о которых любят распространяться писатели.
Смотрю на зайчонка в бинокль и получаю от этого немалое удовольствие. Вот в этом маленьком существе есть толика той самой красоты, которая, если верить Достоевскому, должна спасти мир. Ёмкое понятие «красота» и неоднозначное. Вот ведь собака ― красивое животное. Но кто-то вывел породу боксёра, а кто-то ― пучеглазого, бестолкового и нервного той-терьера. Сомневаюсь, что у селекционеров, которые создали эти породы, с психикой всё в порядке. Но ведь кому-то нравится! Вообще есть какая-то неприятная тайна в этом восторженном умилении перед уродцами.
Таловка поёт на тех же берёзах. Оставляю её ― надо поискать других. Да и зайчонок... Каково ему тут сидеть рядом со мной, таким большим и страшным?
Прохожу по участку, вижу приведённые в рабочее состояние сети. Это Сергей с раннего утра начал ловлю. Слышу за спиной: «фи-фи-фи-фю». Так кукует индийская кукушка. Но это вовсе не она, это мне сигналит Сергей. Голос индийской кукушки мы слыхали на пластинке, она живёт в нашей стране только на юге Дальнего Востока. А мы выбрали эту песню, чтобы перекликаться между собой ― её легко высвистывать, хорошо слышно, легко узнавать. Очень неприятно, когда в лесу кто-то по-человечески орёт, а птичьи свисты в лесу вполне естественны.
Обмениваемся новостями. Ловля у Сергея идёт вяло. Таловок ещё очень мало, попалось только три, все самцы. Кажется, один из них тот самый, что прилетел к нам первым и поёт от Жужи до лагеря. Переписываю в свой дневник данные по кольцеванию, расходимся. Снова слежки, высматривания, наблюдения с места и на ходу. Но день больше не приносит ничего принципиально нового.