За совой улетают все мелкие птички, остаются только две таловки. В следующий момент одна из них удирает от другой и попадает в сеть. Это происходит так быстро, что я не успеваю разглядеть, кто кого гнал. Впрочем, это и так ясно: Мустанг прогонял со своей территории Пака. Теперь Пак беспомощно висит в сети, а Мустанг продолжает угрожающе стрекотать на него с соседнего куста.
Вспоминаю, зачем я тут нахожусь, и использую испытанный много раз приём: подкравшись к Мустангу сзади, швыряю в него шапку. На этот раз приём не срабатывает. Видимо, у Мустанга очень крепкие нервы, он лишь перескакивает с ветки на ветку, пропуская мимо себя мой метательный снаряд, потом спускается пониже, чтобы рассмотреть, что это такое необычное летало, а теперь плавает в луже.
У меня возникает странное чувство, что это вовсе не маленькая пугливая птичка, а некто сильный, гордый и независимый, лишь на время перевоплотившийся в пеночку. А я, ничтожный человечишко, суечусь вокруг него со своими глупостями. Во взгляде Мустанга мне уже мерещится циничная ухмылка. Ах, так? Не на шутку озлобляюсь и снимаю телогрейку, чтобы применить снаряд большего калибра. Но Мустанг бросает на меня брезгливый взгляд и улетает петь на вершину ели.
Пак спокойно висит в сети. Он видел весь мой позор, но презрения не демонстрирует, просто висит и смотрит. Однако когда я к нему подхожу, он... высовывает язык!.. И тут же опять им запутывается. Достаю тоненький пинцетик и всё ещё дрожащими от негодования на Мустанга руками долго выпутываю Пака. Как будто в знак благодарности, он какает мне на грудь. Смахиваю капельку с одежды и констатирую ещё раз: пеночки ― прелестные создания. Кто кольцевал уток, наверняка надолго запомнил зловоние обильной струи, которой окатывает орнитолога пойманная утка при малейшем ослаблении бдительности. По сравнению с этой гадостью пеночкина капелька ― божья роса.
И вообще, какое счастье работать с маленькими неколониальными птичками ― всё чисто, никаких неприятных запахов, вокруг ― ароматы хвои, лесных цветов, травы, прошлогодних листьев. А может быть, кто-то из наших коллег сейчас кольцует птенцов в колонии цапель или бакланов ― среди густой атмосферы аммиака, тухлой рыбы, среди многолетних потёков гуано вокруг и совсем свежих ― на твоих плечах и голове. Злость на Мустанга проходит. Я проникаюсь ещё большей симпатией к Паку. Я его понимаю, у него на Мустанга тоже обида: он так по-доброму, по-соседски прогонял сову с территории соседа, а тот вместо благодарности загнал его в сеть. Выпускаю Пака и возвращаюсь на своё место под берёзой. Ворчу, выжимаю шапку.
Но здесь уже не сидится, лирическое настроение пропало, я распугал всех своими загонами, Мустанг поёт вверху. Отправляюсь осматривать сети, что широким кольцом опоясывают дальние подступы к территории Мустанга.
У одной из сетей вижу Сергея. Он держит в руках свою шапочку, из которой высовывается круглая голова, сверкающая знакомыми жёлтыми глазами, серый хвост и мохнатые лапы с чёрными кривыми когтями. Такая крупная добыча ― редкий случай. Обычно птицы величиной больше дрозда просто выпадают из сетевого кармана, как только начинают биться. Большие кольца мы с собой не носим, надо идти в лагерь. Придётся повозиться с этим неласковым существом. Во всякой работе желателен опыт. У нас нет опыта работы с совами, и Сергей уже получил травму: совушка успела хватануть его за палец ― схватила лапой и проколола в четырёх местах, как прокалывает мышку.
Мустанг попался только через два дня, когда я уже решил, что мы с ним не сработаемся. Я надел этой мрачной личности два чёрных кольца, но имя за ним осталось прежнее .
После этого Мустанга как подменили, он стал очень доверчив. Или, похоже, он просто перестал нас замечать. Правда, однажды он спустился со своих излюбленных елей и долго меня разглядывал. Может быть, хотел ещё раз посмотреть на странное большое существо, которое могло его съесть, но не съело.
В стане весничек произошли небольшие изменения. Нанося в очередной раз на карту территориальную обстановку, я не смог разглядеть на правой ноге у Пыжика жёлтого кольца. Это был не он. На территории Пыжика появился новичок, и я не видел, как происходило его вселение. Другой стороной территория новичка располагалась в бывших владениях Жужи. Никаких скандалов на было, все трое спокойно пели. Видимо, если бы я пришёл немного раньше, я бы видел, как утверждается Новичок, и как сдают свои позиции Пыжик и Жужа. Видимо, они были не очень упорны в защите территорий, и быстро смирились, отступили. Видимо, семейные заботы стали для них важнее, чем стычки с очень уж настырным самцом: а бог с ним, пусть живёт.