Утро ― самое лучшее время для пения всех дневных птиц. Хор в лесу и в самом деле знатный. И самый главный голос (для нас, а не для хора) ― это пение весничек. Как нам сказала дежурная по станции, потеплело два дня назад. До этого было ветрено и холодно. И снег сошёл в основном за последние два дня. Значит, видимо, и веснички прилетели вчера-позавчера.
В посёлке нам надо найти Владимира Соломоновича Индюкова. Хочется думать, что человек с «птичьей» фамилией должен иметь какое-то благорасположение к нам, птичникам. А главное ― он знакомый моего знакомого, и к нему у нас рекомендательное письмо с просьбой о содействии. Как мне сказал мой знакомый, Индюкова в Кожиме «знает каждая собака». Посёлок небольшой, и каждая собака наверняка знает и всех других, кто тут задерживается хотя бы на несколько дней. Нас они, собаки, не должны успеть узнать, нам нельзя торчать тут долго, нам некогда ― пеночки прилетели!
Какая-то из собак подбежала к нам, начала с любопытством разглядывать нас и наши вещи. Сергей не преминул спросить у неё, где тут живёт Индюков. Собака приветливо замахала хвостом, потом то ли от смущения, то ли оттого, что у неё зачесалось в ухе, тряхнула несколько раз головой. Это было так к месту, что мы расхохотались. Дворняга обиделась и убежала.
Вскоре в посёлке стали просыпаться люди, появились на улице, и нам сразу показали, где живёт Индюков.
Он оказывается кудрявым, невысокого роста молодым человеком, очень приветливым и очень энергичным. Знакомимся и вскоре переходим на «ты». Володя быстро заражается нашей горячкой, когда мы излагаем ему наши цели и делимся тревогой по поводу опоздания. Он подтверждает, что весна сумасшедшая и наступила раньше обычного чуть ли не на месяц. Лёд на реке прошёл двадцатого апреля.
― Старожилы такого не помнят! ― произносит Володя сакраментальную фразу, по поводу которой какой-то остряк когда-то съязвил, что, мол, старожилы на то и существуют, чтобы чего-нибудь не помнить. Упоминание о старожилах и сумасшедшей весне несколько оправдало наше опоздание, но положение дел от этого не изменилось.
Индюков советует нам ехать на Сывъю. Это маленькая речка, левый приток Кожима. На моторке туда ехать часа три-четыре против течения. Ну что же, Сывъю, так Сывъю. Необычное название для русского уха. И не удивительно, ведь здесь страна коми.
У Володи сегодня рабочий день, поэтому выезд планируем на ночь. Днём покупаем продукты, переупаковываем груз и переодеваемся по-полевому.
Когда солнце касается горизонта, мы уже возимся у моторной лодки на берегу Кожима, стараясь чем-нибудь помочь Володе: его мотор «Вихрь» после зимней консервации что-то не заводится. Тут же участливо заглядывает в лодку здоровенная, похожая на волка лайка ― индюковский кобель с совсем не собачьим и каким-то скользким французским именем ― Люсьен.
Отбиваемся от комаров. Вот она, первая неприятная особенность таёжной весны. В тундре мы привыкли весной блаженствовать в бескомарье, а тут беспардонное двукрылое племя уже заявляет о своём праве на нашу кровь. Со злостью мажемся «Дэтой» ― помогает.
Когда мы отчаливаем от берега, солнце уже всходит. Ночи не было: до Полярного круга всего какая-то сотня километров.
Величественные, нависающие над водой скалы проплывают мимо нас медленно-медленно, хотя относительно стремительно текущей воды мы очень даже быстро мчимся. Люсьен долго бежит по берегу, временами далеко опережая нас. После нескольких грозных окриков хозяина он нехотя останавливается, но не поворачивает домой, как приказано, а, оглядываясь через плечо, уходит в лес. Его блудливый взгляд из кустов ясно говорит о том, что домой он пойдёт не скоро.
Устраиваемся удобнее, прикрываемся палаткой от брызг и встречного ветра. Настроение превосходное. Можно было бы и поболтать, но от мотора, ветра и воды исходит такой шум, что мы лишь изредка перекидываемся короткими фразами.
На реке птиц мало ― сизые чайки, несколько видов куликов да редкие утки. Чаще всего встречаются мородунки, небольшие курносые кулики. Они по одному и парами бегают по каменистым отмелям, кормятся, кричат своё весеннее «куррюууу-куррюу-уу...» И так громко, что слышно даже через весь этот шум. И в самом деле, хочется закурить. Когда лодка проходит близко к берегу, мородунки нервно и часто кланяются всем телом, потом срываются с резким выкриком и легко улетают вперёд.