Сухой, горячий ветер овеял лицо Дейдре. Она сделала глубокий вдох и улыбнулась. Ей нравился Техас, нравилось большое, открытое пространство. Но она знала по своему опыту, что, проведя здесь немного времени, снова захочет вернуться в Нью-Йорк. Или опять побывать в Луизиане. Это все ее корни, то, из чего она выросла и без чего ей трудно было бы обходиться. Но она твердо решила стать кем-то в жизни, найти свое место…
Дейдре огляделась. Все надворные постройки: сарай, загон для лошадей, курятник – находились в прекрасном состоянии, выглядели аккуратно и даже нарядно. Да, работы здесь очень много, так как ранчо Бар-Джей всегда впечатляло своими размерами и объемом производимой продукции. Но сейчас нигде никого не было видно – все ковбои, вероятно, ушли на пастбища вместе с коровами.
Взглянув на асиенду, Дейдре подумала о том, как много труда и денег вкладывала мать в этот дом, чтобы поддерживать его в том состоянии, в каком его оставил Ламар Джармон. Дядя Ламар умер не так давно, и Дейдре все еще трудно смириться с этой потерей. Конечно, он дожил до весьма преклонного возраста и до самой смерти оставался жизнелюбивым и энергичным человеком. К сожалению, дядя Ламар был не единственным, кого уже нет рядом. Эбби, женщина, воспитавшая Дейдре, тоже умерла. Ее похоронили на семейном кладбище. Дейдре всегда навещала могилы дяди и Эбби, когда приезжала на ранчо.
Девушка вздохнула. Что ж, нельзя все время думать о прошлом, нужно помнить, что есть настоящее, сказала она себе.
Вход в дом был оформлен в виде большой красивой арки – эта деталь сохранилась с незапамятных времен. Так было еще при дяде Ламаре. Позже дом покрыли красной черепицей, кое-где поставили чугунные кованые решетки и пристроили еще несколько комнат, обновили кухню и выстроили две ванные комнаты с водопроводом. Но по-прежнему для освещения комнат здесь пользовались свечами и керосиновыми лампами. Во всем же остальном на асиенде были все те же удобства, что и в Нью-Йорке.
Хантер остановил коляску перед главным входом в дом.
– Куда отнести все эти чемоданы?
– Разумеется, в дом.
– Куда именно?
– В мою… в кладовую около кухни. – Дейдре сжала пальцы в кулаки. Она чуть было не сказала «в мою спальню», но ей совсем не хотелось видеть в своей спальне этого человека.
Перекинув вожжи через спины мулов на одну сторону, Хантер спрыгнул на землю и обошел вокруг коляски.
Дейдре не хотела прибегать к его помощи и поэтому начала сама торопливо спускаться по ступенькам, но внезапно раздавшийся голос матери остановил ее.
– Ди-Ди, дорогая, ты дома! – От дома к коляске быстро шла Александра Кларк-Джармон.
– Мама! – Дейдре заулыбалась и протянула руки навстречу матери.
Но тут Хантер обхватил ее руками за талию и. приподняв над ступеньками коляски, заглянул ей в глаза и поставил на землю.
– О, мы так беспокоились! – Александра бросилась в объятия дочери. – Ты стала еще красивее, – сказала она, слегка отстранившись и оглядев Дейдре. – Без сомнения, за тобой увивается целая толпа поклонников.
Хантер слегка покашлял и отвернулся к коляске. Ему предстояло перенести все девять чемоданов из коляски в дом.
Не удостоив его и взглядом, Дейдре взяла мать за руку и вместе с ней направилась к асиенде.
– А где отец? Мне нужно поговорить с вами обоими. В судоходной компании возникли кое-какие проблемы.
– Что случилось?
– Мне очень неприятно сообщать вам плохие новости, но…
– Минуточку. – Александра повернулась к Хантеру. – Джейк сейчас в сарае. Позови его, пожалуйста.
Хантер кивнул головой и направился в противоположный конец двора.
– У нас тут тоже не все гладко. Но сначала тебе нужно выпить что-нибудь холодненькое. – Александра открыла дверь. – Хочешь лимонада?
– Звучит заманчиво. – Дейдре вошла в дом. Здесь, как и всегда, было прохладно.
Мать заспешила на кухню, а Дейдре вошла в главную гостиную, которую строил еще дядя Ламар. В этой комнате родители ничего не поменяли и сохранили все так, как было с самого начала. Огромное пространство гостиной заполняла темная, массивная мебель в испанском стиле. Пол и стены украшали яркие разноцветные мексиканские и индийские коврики. Такая простая и довольно аскетическая обстановка по духу скорее была бы ближе мужчине, но Дейдре нравилось здесь.
– Марта сейчас принесет лимонад, – входя в гостиную, сказала Александра и снова поцеловала дочь в щеку. – У тебя все в порядке?
– Да. А ты как?
– Я здорова, как конь. Джейк тоже неплохо себя чувствует. Но возникшие проблемы начинают нас выматывать.
Дейдре внимательно посмотрела в лицо матери. Нет, кажется, она действительно здорова, никаких признаков болезни. В свои сорок пять лет Александра была все еще поразительно красива. Лишь в пряди белокурых волос добавилось немного седины, да под глазами пролегла тонкая сеточка морщин.
– Ты все еще встречаешься с тем журналистом? – спросила Александра и обняла дочь.
– С Саймоном Гейнсвиллом? Да. Но он только друг.
– Что ж, это хорошо. Когда мы встретились с твоим отцом, мы уж точно не были друзьями. – Александра тихо засмеялась. – Это пришло позже.
– Я совсем не хочу выходить сейчас замуж. Я уже раньше говорила вам об этом. Собственно говоря, мне хотелось обсудить с тобой и с отцом именно эту тему. Отчасти поэтому я и приехала.
– Ди-Ди! – В комнату вошел Джейк Кларк-Джармон. Его светлые волосы были слегка взъерошены, голубые глаза сияли, в их уголках лучились морщинки. Широкая, открытая улыбка озаряла все лицо.
– Отец! – Дейдре бросилась в его объятия. – Как я рада тебя видеть!
– Теперь ты можешь остаться с нами надолго, ведь в школу тебе больше не нужно.
– Да. Спасибо. Но у меня есть одно дело…
– Такая хорошенькая головка не должна думать о делах. Твоя мать и я, мы позаботимся обо всех твоих делах. И Тор тоже, когда закончит колледж. Твое дело только ходить на вечеринки и дразнить поклонников.
– Чтобы выйти замуж, – мрачно закончила Дейдре. От ее эйфории не осталось и следа. – Мне некогда тратить время на вечеринки. У меня есть занятие поинтереснее. Я хожу на собрания суфражисток.
– Я думал, ты уже давно покончила с этими глупостями. – Джейк нахмурился.
– Я женщина. У меня есть права. И я хочу голосовать, когда придет мое время. – Голос Дейдре задрожал и сделался звонче.
– Дорогая, мы с Тором позаботимся о твоих правах. – Джейк подошел к окну и повернулся к дочери спиной. – Ты ни в чем не будешь знать нужды.
– Это совсем другое, – горячо возразила Дейдре, но вдруг осеклась. В дверях комнаты стояла пышущая здоровьем Марта и держала в руках поднос с графином лимонада и несколькими бокалами.
– Поставь, пожалуйста, все это<на стол, Марта, – сказала Александра. Когда служанка вышла из комнаты, она села на диван у стола и, наполнив бокалы лимонадом, передала их мужу и дочери. – Хватит вам двоим спорить. Ди-Ди ведь только вошла в дом…
– Я не спорю, – возразила Дейдре и сделала глоток лимонада. Его вкус оказался горьковатым.
Джейк сел рядом с женой.
– Твоя мать права. Ты еще слишком молода и впечатлительна. Пока твоя голова забита всеми этими новомодными теориями, и это, вероятно, неизбежно. Но когда ты встретишь подходящего мужчину, заведешь дом и нарожаешь детей, ты забудешь обо всех этих глупостях с избирательными правами для женщин и голосованием. Разве такое возможно, когда эти янки, эти северяне, вмешиваются во все и. все пытаются контролировать?
Александра сжала руку мужу.
– Ты забыл дорогой, что я тоже родилась на Севере. Джейк ухмыльнулся:
– О, как можно! Ты ведь постоянно мне напоминаешь об этом.
– Ничего подобного, ты, как всегда, все преувеличиваешь. Для Ди-Ди это важно. У меня возникли проблемы с семьей Кларков только потому, что я, тогда еще молодая девушка, не имела никаких прав, и в компании, оставленной мне моими родителями, я была всего лишь номинальной фигурой. Если бы я родилась мужчиной, моя жизнь сложилась бы по-другому.