1
Всё пройдет, а ты останешься — и для этого есть миллион причин.
Мне одной теперь не справиться. Ты мне необходим.
Соединились наши орбиты. Мы видим мир, которого нет.
Что к тебе тянет, будто магнитом — ни для кого уже не секрет.
Я обезоружена, ведь ты очень нужен мне!
Ты очень нужен мне; нужен мне, нужен мне!
Легенда разрушена. Я обезоружена!
Ты очень нужен мне, нужен мне, нужен мне!
Сердце, словно хрупкое стекло, ты пожалуйста его убереги.
Чтобы с нами не произошло, — от меня не беги.
Соединились наши орбиты. Мы видим мир, которого нет.
Что к тебе тянет, будто магнитом — это давно уже не секрет.
Я обезоружена, ведь ты очень нужен мне!
Ты очень нужен мне; нужен мне, нужен мне!
Легенда разрушена. Я обезоружена!
Ты очень нужен мне, нужен мне, нужен мне!
Мария
— Я Вас спрашиваю Михаил Александрович, как такое случилось, что наш офис так глупо обнесли? Как получилось, что неумытые мародеры попали в помещение и тупо вынесли оргтехнику? — сказать, что я была взбешена, ничего не сказать.
— Мария Степановна, я найду виновных и уволю, — Михаил Александрович, начальник охраны офиса, пожилой мужчина лет пятидесяти пяти, нервно шевелил поседевшими усами и виновато смотрел на меня. Хороший мужик, старательный, и охранников подбирает не плохо, за исключением последнего обалдуя, который упустил такую дурацкую кражу.
— Нет уж! — мои холеные руки непроизвольно сжались в кулаки, — я хочу на него посмотреть.
— Он это… отсыпается, — несчастным голосом прошептал мужчина.
— Разбудить и ко мне. Отоспался уже ночью! Уволят они… А деньги кто компенсировать будет? Марья Степановна? У неё, конечно, карман-то бездонный.
— Что вы! Как так можно! Виноват, ошибся я в кадре!
— Свободны, — я устало отерла лицо ладонями, когда за начальником охраны закрылась дверь.
Это была первая осечка за десять лет совместной работы. Михаил Александрович пришел ко мне охранником, когда офис был размером с две комнатенки, в которых умещались все: и я, и менеджеры, и бухгалтерия, и юрист с экономистом. За эти годы штат компании немного увеличился и сейчас перевалил за двести человек, да и спектр предоставляемых услуг разросся. Кроме поставки строительного материала, мы начали брать небольшие подряды на строительство у нас появилось несколько региональных управлений. Саныч, как я его про себя называла, постепенно вырос до начальника охраны и набирал архаровцев в свою службу. Был он исполнительным и сообразительным, а уж в людях разбирался отлично, как он пропустил такого олуха царя небесного? Я даже когда брала нового сотрудника или сотрудницу, отправляла их на беседу к Санычу. У него вроде бы и образования особенного не было, да и из воинского прошлого только служба в армии. Одно время думала может его в АХО сунуть, потому что мужик был мастер на все руки, но потом передумала, уж больно хорошо он организовывал своих орлов. Я нервно побарабанила пальцами по столу.
Через пару часов пред мои ясны очи был представлен непонятного вид мужик. Волосы висели немытыми сосульками, лицо заросшее, а некогда хорошая фигура быстро оплывала. Он стоял в засаленных джинсах и ещё более грязном свитере и с равнодушным видом созерцал пол.
— Объясните пожалуйста, чем вы были заняты, что не закрыли дверь на ночь? А еще более интересно, как вы пропустили тот момент, когда в офис вломились мародеры и растащили оргтехнику на вверенном вам объекте.
Мужчина неопределённо пожал плечами и невидящим взглядом серых глаз продолжил рассматривать ковёр.
— Может вы на меня посмотрите? Как у вас ещё совести хватает так себя вести! — отпустившая было злоба всколыхнулась с новой силой. Да как он смеет!
Откинув грязную чёрную чёлку, он вперил в меня злобный взгляд. Меня прошиб холодный пот. Неужели?
— Ершов? Игорь? — я чуть было не вытерла вспотевшие руки о новую бежевую юбку, идеально отутюженную, скрываемую столом. Это был жест из детства. Тогда, когда я нервничала, я терла вспотевшие ладошки об одежду и поправляла съезжавшие в такие моменты, очки в роговой оправе. Сейчас поправлять было нечего, очки давно заменили линзы. Их я купила, наверное, раньше первой приличной вещи, как только в руках появилась сумма позволяющую такую, баснословно дорогую для того моего бюджета вещь.
Ненависть во взгляде мужчины потеснилась, позволяя появится удивлению и непониманию
— Пятьсот сорок третья школа? — зачем-то уточняла я, хотя сейчас уже была уверена, что передо мной бывший красавчик и звезда всея школы Игорь Ершов. Сейчас он хмурился, пытаясь воскресить в памяти тех, с кем учился. Я не буду помогать с этим. Меня он вряд ли вспомнит, много чести было меня запоминать — Игорь, что с тобой произошло? — удивлению моему не было предела.
После этих слов непонимание снова сменилось злобой. Он в два шага преодолел расстояние, разделявшее его и мой стол. Уперся руками в столешницу и приблизил свое лицо к моему:
— Жизнь она такая… С. ка, — с яростью прошипел он, обдавая меня запахом перегара и немытого тела, — но вам то откуда знать госпожа директорша? Вам просто чуть больше повезло чем мне.
Теперь понятно, как он пропустил воров. Банально накирялся, когда основная масса сотрудников покинула пределы офиса.
— Ну да — ну да, — согласно покивала я, — но знаете, сейчас с. кой побуду я. Я требую возмещения убытка или отработки этой суммы. И если я ещё раз узнаю, учую или увижу радом с вами хоть каплю спиртного, я вас просто засажу за решетку, за кражу.
— Не стесняйся, лапочка, — сейчас он стал похож на того Игоря, которого я знала, — можешь сейчас затевать арест, денег у меня нет, а смысла бросать пить я не наблюдаю. Чао! — он послал воздушный поцелуй и вышел из кабинета.
Я поднялась из-за стола и подошла к большому окну, нервно обхватив себя руками. Меня не просто трясло, меня колотило, но не от ярости или злости, а от воспоминаний, от того унижения, что я переживала в школе. Сами собой, не слушаясь моего желания запрятать их поглубже, в памяти вылезали фрагменты юности. Вот Лерка и Катька, толкают меня в лужу, на заднем дворе школы, из-за того, что я не решил их вариант по математике на отлично, успела ли я решить свой, вовсе никто не интересовался. Девки начинают ржать, когда я плюхаюсь в вязкую вонючую жижу, Игорь, который стоит чуть в сторонке, подхватывает, издевательства надо мной не вызывают в парне никаких эмоций кроме веселья. Вот кто-то, ради прикола выливает в мой рюкзак клей, веселится весь класс, кто заводила я не знаю, но вряд ли это тихушник Вася, скорее всего так развлекается наша звезданутая троица, они кстати смеются громче всех. Вот Лерка таскает меня за волосы, из-за того, что я убиралась в классе за неё и это увидела наша классная и поставила девице двойку по поведению. Леркины друзья лишь стоят в сторонке и брезгливо фыркают.
Сколько всего за десять лет учёбы было, аж дурно становится. Я выдержала. Вытерпела. Сейчас я никому не позволю, да никто и не посмеет так себя со мной повести.
Опять попыталась оттереть ладони, но вовремя остановилась, лишь легким касанием оправила юбку. Всё изменилось! Я много работала, чтобы добиться того, что имею сейчас. Ещё в школе я поняла, что с небес на меня ничего не упадет.
Игорь
Рука предательски дернулась из-за чего бутылка звякнула горлышком о стакан, в голове эхом отозвался перезвон, заставляя поморщится. Всё это началось, когда позвонил Саныч и сообщил, что я должен явлюсь перед очи её величества, царицы-директрисы. Именно тогда заболела голова. Бутылка пива, купленная по дороге, не облегчила похмелье. Потом ещё орала эта пигалица, каждым своим воплем разрывая мои мозги. Школа… Махом осушил стакан, железный обруч сжимавший голову начал отпускать, теперь я мог встать и попробовать удовлетворить своё любопытство. Отыскал один из так тщательно собираемых мамой фотоальбомов, всё правильно, мне нужно было фото девятого класса, там все мои одноклассники были подписаны, других товарищей я точно не вспомню. Да и фамилия директрисы — Селиванова, что-то мне напоминала.
Я долго сощурившись выглядывался в не четкие от времени буквы, достаточно долго фотография висела в рамочке, на стене в гостиной, мама питала к ней странную любовь. Селиванова Мария наконец-то различил глаз, я поднял взор повыше, и моя челюсть стукнулась об стол от удивления. Не фига ж себе, это сколько бабла положено, на облагораживание фасада, а сколько уж орального труда девка провела и вовсе молчать надо. Да уж, без фотки я бы не вспомнил эту замухрышку, с серым крысиным хвостиком, спрятавшую свою прыщавую физиономию за огромными очками в роговой оправе.