И правда, очень скоро начался концерт, и я с головой погрузилась в царство музыки. Периодически подпевая и пританцовывая. Это напоминало некий эйфорический транс. Чем плохи такие концерты, когда наорёшься, начитает нещадно саднить горло и потому в середине действа пришлось прокопаться к бару. Пока я ожидала, что меня обслужат, стояла и разглядывала вип. Всё же хорошо, что я поддалась на уговоры и купила билет на танцпол, у них там, наверху похоже было не так весело, хотя они и сидели за своими столиками, да и напитки им подносили по первому требованию. У одного из столов подпрыгивала девушка, отдаваясь музыке, но мне стало её жаль, куда как интереснее делать это в живом людском потоке. Мой взгляд медленно перемещался по далёким фигуркам, когда что-то в груди кольнуло. Нет! Это не может быть он. Я снова посмотрела на человека, показавшегося мне похожим на Игоря. Нет! С такого расстояния и черт за него может сойти. Я мотнула головой и забрав воду, которую мне дал бармен, направилась опять в гущу разыскивать подругу.
Люди радостно загомонили, когда раздались первые аккорды старой песни: «Я свободен» пел солист, «словно птица в небесах». Я невольно подняла глаза на вип, отыскивая показавшееся знакомым лицо. «Я свободен», вот он, теперь я была чуть ближе, и мужчина казался мне ещё более похожим на бывшего любимого, «я забыл, что значит страх», меня как молнией прошило, когда неожиданно наши взгляды встретились. Теперь я была уверена, что это он. Я смотрела в эти черные как омут глаза, не замечая разделявших нас десятка метров, а он смотрел, не отрываясь на меня.
10
Игорь
Этого не может быть! Я смотрел на Машку, стоящую внизу и не мог отвести взгляд, а перед моим внутренним взором несся, словно в быстрой перемотке прошедший год.
Тогда, утром, я всё же попытался накиряться, потому что меня от злости кидало в отчаянье и обратно. Алкоголь не принёс обычного успокоения, скорее даже наоборот, чем больше я пил, тем больнее жгло душу ощущение одиночества. Пытался пить ещё несколько раз, но быстро понял, что если я продолжу в том же духе, то не далёк тот час, когда моя тушка полетит с крыши соседнего дома, так как выпитые градусы, не успокаивали, а наоборот растравливали боль, и наложить на себя руки казалось не такой уж глупой идеей. Всё, лишь бы не чувствовать эту тоску. Если быть откровенным, то как-то раз я осознал действительность, когда висел перекинувшись через оградительный заборчик на этой самой крыше. Ветер кидал мне в лицо ледяную крупу, торопясь привести в чувства. Вот когда мне реально стало страшно, ведь не смотря на всю ту боль, что разъедала меня изнутри я почему-то хотел жить. Маша словно пробудила меня ото сна, в котором я прибывал после смерти родителей, мне хотелось не просто жить, а к чему-то стремится, чего-то добиваться, я уже почувствовал сладкий вкус побед в маленьких сражениях и душа просила большего, не смотря на зияющую дыру в ней. Поэтому ничего крепче пива я больше в руки не брал, да и того много старался не пить.
Нет, конечно, я не стал в мгновения ока преуспевающим юристом, раскидывающим на право и налево миллионы. Но за этот год я добился многого. На следующий день я написал заявление на увольнение, по соглашению сторон, в котором указал свой отказ от заработной платы в замен того, что меня отпускают одним днем. Моё желание удовлетворили, хотя Саныч ничего не понимали лишь удивленно пожимал плечами. Даже денег дали. Первое время было тяжело от того, что доход был: то пусто, то густо, но мои выигранные дела множились в геометрической прогрессией и мной быстро заинтересовались стоило мне выкинуть резюме в сеть. Так через пару месяцев я стал ведущим юристом в одной крупной корпорации, а к моменту встречи с той, любовь к которой по сей день жгла мне душу я уже был начальником управления. Ведь я тратил на работу практически всё своё время, оставляя лишь немного на сон и спорт зал.
У меня появились знакомые, с которыми иногда можно было попить пивка и потусоваться где-нибудь на концерте или матче. Хотя замечу, делал я это крайне редко. У меня даже появилась девушка, когда я попробовал выбить клин клином. Она работала секретарём и была полной противоположностью Маши. Стройная и темноволосая, она вряд ли читала что-то серьёзнее глянцевого журнала, а новости черпала из инстаграмма. Она отчасти нужна была для статуса, чтобы ходить на приёмы, которые изредка устраивало руководство, с ней можно было появится на полуделовых переговорах. Всё в ней было хорошо, одно плохо, она даже не смогла подвинуть в моей голове воспоминания о Марии, что я понял достаточно быстро и просто смирился.
А сейчас я стоял и смотрел на ту, от которой в душе выл одинокий волк и мне было тошно. За этот год моя обида на её ложь, хоть и истрепалась, но не ушла. Я снова и снова спрашивал себя, почему она предпочла разрушить всё из-за притворной оскорбенности? Я видел её и внутри всё переворачивалось верх дном, глупое сердце рвалось бросить всё и бежать к ней, оставив своих приятелей и скучающую девушку, но рассудок пока держал верх, напоминая, что именно этот человек, забыл всё ради созданной иллюзии праведности. Крутясь за этот год в высоких кругах я лишний раз убедился в своей правоте, что женщина в этом мире может добиться чего-то только через постель.
Мария
Мне оставалось только радоваться, что Маришка отказалась сдавать вещи в гардероб. После окончания концерта в зале открыли двери на улицу, впуская в душное помещение свежий морозный воздух. Нам не пришлось битые пол часа, топтаться ожидая, когда пройдёт вип и простых смертных пустят в раздевалку. Мы достали из рюкзаков куртки, надели их, и я вылетела из зала, будто за мной черти гнались, утягивая на буксире подругу. Ничего не понимающая Маришка, пыталась разузнать у меня, что случилось, и какая муха меня укусила, а я знала лишь одно, что не хочу с ним столкнуться нос к носу. Одно дело смотреть друг другу в глаза с разных уровней жизни, и совершенно другое оказаться на длину вытянутой руки друг от друга.
Подруга пыталась учинить допрос с пристрастием, когда мы оказались в вагоне, но я лишь ковыряла носком ботинка пол и ничего внятного пробормотать не смогла. Вообще Игорь как тема для разговора для меня не существовал, стоило беседе коснуться его, как я не могла вымолвить не слова. Даже Алиска, пытаясь выяснить где её новый друг вытаскивала из меня слова будто клещами, а ведь я сразу придумала не плохую ложь, которую и озвучила, хоть и с трудом, то есть когда дочь расспрашивала, моей фантазии не надо было судорожно придумывать что-то, и всё равно говорилось очень сложно, даже сама не знаю почему. Куда уж поведать Маринке, за каким таким фигом нелёгкая гнала меня вперёд паровоза. Под конец подруга грустно повздыхала, в последний раз поинтересовалась не скажу ли я правду и звонко чмокнув меня в щёку распрощалась.
Хорошо, что, когда я вернулась домой дочка спала, а Ниночка, решив, что я устала быстро ушла, коротко сообщив нехитрые вечерние новости. Я забралась под одеяло, свернувшись калачиком и понадеялась, что жизнь меня больше не столкнёт с человеком, только от вида, которого мне хотелось выть и лезть на стену.
Но не прошло и пары дней, как судьба, злодейка, снова столкнула нас, не желая давать мне передышку. Фирма, дочерней конторой которой мы стали, устраивала банкет для клиентов своей компании, и явка глав филиалов была обязательна. По такому случаю мне пришлось вырядится в вечерне платье и скрепя[U1] сердце уходить из дома. Последнее время, не смотря на появившиеся увлечения, я стала заядлой домоседкой и на то у меня были свои причины.
Я гуляла по большому залу, где были установлены фуршетные столы, потягивая яблочный сок из фужера, пить я необходимости не видела, а желтый напиток легко сходил за вино. Иногда мне попадались знакомые, и мы неспешно обсуждали текущие дела и будущие проекты. Откровенно говоря, я уже собиралась домой, считая исполненным свой долг, когда, ставя на стол бокал, столкнулась с мужчиной. Одного взгляда на его руку мне было достаточно понять, кого я чуть не облила. Не я ли сама, по ночам, вспоминала эти кисти с длинными чувственными пальцами и то с какой нежностью они касались меня, не я ли, воскрешала их в памяти. Игорь. Первым желанием было бросится бежать, прочь из зала, прочь из его жизни, прочь, прочь, прочь. Но делать это на каблуках было не удобно, да и статус не позволял так себя повести, а потому, натянув на лицо искусственную улыбку, на которую была большая мастерица, я произнесла: