Мы привыкали к вечерним чаепитиям, после того как дети ложились спать, дебатам об интересной книге или новом фильме, о политике, о ситуации в мире, в общем обо всём. К запаху его одеколона, который поселился в нашем доме, к небрежно брошенному на диван свитеру, к большим тапочкам в коридоре. И вот вчера он сказал, что уезжает в командировку на две недели, а сегодня вечером я чётко осознала, что строю план на выходной с участием Игоря. Это было как гром среди ясного неба — понимание, что в моей душе поселилась не только любовь, но и привычка. Это не было похоже на наши предыдущие отношения, когда бал правила страсть и чувственность. Это был совершенно другой виток, совершенно другие чувства. Как же тебя угораздило так вляпаться Маша? Спрашивала я саму себя и не находила ответа.
Мне хотелось ему верить. Ох как хотелось! Мечталось зашвырнуть свою мнительность в дальний угол подсознания и никогда не находить её. Но я боялась. Боялась, что он как наркоман — сорвётся и умчится в свою «свободу», оставив нас без возможности уже жить самим. Мне хотелось семью с ним, такой простой и такой настоящей, чтобы он бывал у нас не три вечера в неделю, а каждый день. Всё чаше меня захватывали мои грёзы. Но я ждала, я пока не могла ему доверится. Хотя скучала, невообразимо сильно.
Сегодня вечер прошел как-то скомкано грустно. Моя егоза, не доев ужин сказала, что пойдёт мыться и спать, не смотря на раннее время, хотя обычно её чуть ли не мокрыми тряпками загоняли в кровать. Ниночка помешивала чай и без интереса листала свой любимый журнал. А я… а я пыталась делать вид, что всё как обычно хотя на душе скребли кошки, потому что нестерпимо чего-то не хватало, скорее даже кого-то. И вроде бы не первый вечер, когда Игорь не ужинал у нас, но это было сродни тому как завтра собираешься сесть на диету, но уже сегодня хочется всего и вредного для фигуры.
Закутавшись по самый подбородок одеялом, не смотря на то что в квартире было скорее жарко, чем тепло, я уговаривала себя, что это блажь и глупость, но рука сама тянулась к телефону. Но что я ему скажу? Привет я соскучилась? Это после того как демонстративно весь месяц делала вид, что его для меня не существует? После моего неусыпного контроля, недоверия и нежелания впускать в свою жизнь? Я была глубоко уверена, что просто необходимо придерживаться той линии поведения, которую я выбрала.
Телефон, поставленный на беззвучный режим завибрировал так неожиданно, что я подскочила на кровати. Так поздно мне никто не мог звонить, разве что… я посмотрела на экран и нажала на приём вызова.
— Привет, — тихий бархатный голос обволакивал как сладкая вата, засахаривая и усыпляя моё неверие.
— Здравствуй, — пискнула я.
— не мог уснуть, не услышав твой голос.
— ну ты же как-то засыпаешь четыре дня в неделю, — не могла не съязвить я.
— откуда ты знаешь, что засыпаю? Может я мучаюсь бессонницей, а по утрам упорно замазываю синяки под глазами? — я слышала, как мой собеседник улыбается, и от его улыбки становилось так тепло на душе.
— не просто знаю. Я в этом уверена, — продолжала я с ощутим трудом сопротивляться этому соблазнительному тембру.
— как ваши дела? У меня тут холодно. Целый день мотался туда, сюда. Устал как собака, — просто и привычно рассказывал он, убаюкивая своим голосом, — самолету задержали вылет, телефоны все отключили, и мы катались по аэропорту. Хорошо, что я бумажную книжку взял. Раздобыл Азимова, решил перечитать. А ты знаешь, что прародителем всех столь модных академок как раз товарищ Айзек и является?
— Нет, — борясь с накатывающей дремой промямлила я. Что он говорил дальше я уже не помнила, провалившись в сон. Проснувшись с утра обнаружила телефон под щекой с горящим сообщением в вибере: «Спокойной ночи моя сладкая соня!» Что отвечать на такое сообщение? Возмутится? Наехать? Но я же и правда позорным образом отрубилась. А надо ли что-то отвечать? Не зная, как себя повести, решила сделать вид, что ничего не видела и не знаю, как те мартышки. Хотя две синих галочки точно просветили моего собеседника о том, что видела и знаю. Но я, будто страус, прятала голову в песок. Что значил вчерашний звонок? Попытка наладить отношения? Но я так усердно демонстрировала, что не хочу их продолжать, а он всё равно… а что всё равно? Просто позвонил, попытался поговорить. Чем эти беседы отличались от посиделок у нас дома? Ведь и я волей, неволей вступала в диспуты сначала с Ниночкой, усердно игнорируя любимого, но потом и с ним. Не смотря на сопротивление, я так же, как и мои домочадцы уже принимала его в своей квартире как кого-то само собой разумеющегося. Уже с титаническим трудом борясь с привязанностью.
А может рискнуть? Теперь хуже не будет, он уже стал таким близким моим родным. Всё равно если он завтра исчезнет по нему будет тосковать даже Тимоша, каждый раз радостно улыбающийся отцу, в предвкушении активных валяний на диване и подбрасываний. Игорь каждый раз придумывал что-то новое, развлекая нашего сына. Мне не хотелось признаваться самой себе, но, когда он к нам приходил у меня складывалось впечатление, что ему и самому мало этих несчастных трёх дней. И даже если это всё было иллюзией, так хотелось в неё верить.
Поэтому следующим вечером я уже ждала звонка, но телефон молчал. Остался он нем и на следующий день, скажу честно я даже всполошилась бы если б не приехала в тот день домой пораньше и не услышала, как Алиска звонит кому-то.
— Дядя Игорь привет. Ты сейчас можешь говорить? — видимо собеседник сказал, что может, но не долго и дочь радостно и быстро затараторила, — я на секундочку, ты знаешь я опять не понимаю, как рисовать эту линию по математике. Я решила у тебя спросить, а то мама с Ниночкой так путано объясняют. Да, ага, ну там две рядом надо, разной длины. Да, я помню где она. Да. Хорошо у нас дела. Тимоша спит, Ниночка ужин готовит. Мама обещала сегодня пораньше прийти. Да как обычно, уставшая приходит. Да, — девочка весело засмеялась, — хорошо. Да конечно буду звонить, — воровато оглянувшись, не поймали ли её за «помощью зала» Алиска спрятала телефон в стол, достала оттуда линейку и высунув язычок принялась что-то чертить в тетради.
Значит всё хорошо. Значит он просто не хочет мне звонить. Ну и не надо не очень-то и хотелось. Я злобно развернулась на пятках и в весьма мерзком настроении пошла на кухню пить чай с печеньем заедая обиду.
Игорь
Как-то в юности мне в руки попала книга Стендаля «О любви», грешен прочитать её целиком не смог, не мой автор. Но он очень верно описывал стадии любви и говорил о том, как понять есть ли чувство. За давностью лет я немного подзабыл как в ней говорилось, помнил только суть, но именно ей и решил воспользоваться в построении отношений с Машей. Сначала было очарование, потом привыкание, а потом кристаллизация. Вот именно на этой стадии один из пары должен был уйти в тень, чтобы другой понял, как необходим ему его партнёр. Моя командировка подвернулась как нельзя кстати. Мне показалось, что если я по объективной причине исчезну из поля зрения любимой, то наши отношения наконец-то выйдут на новый уровень. К сожалению эта мысль пришла ко мне после нашего разговора. Точнее говорил я, причём весьма недолго, а потом как влюблённый дурак слушал сопение любимой женщины, которое лучше всякой колыбельной убаюкивало меня. Словами не передать с каким трудом я сдерживался каждый вечер, чтобы не позвонить ей, как меня ломало от того, что я не слышу такой родной и любимый голос. Я звонил Ниночке и Алиске, вот уже неделю. Ожидая, что, Маша позвонит сама, но она не звонила. Возможно известный автор ошибся, а может так сильна была обида, что она сожгла все чувство, оставив за собой пепелище. Соломинка переломила спину верблюда. Как страшно было поверить в это. Я без устали твердил себе, что непоправима только смерть, а пока мы живы всё можно исправит, но с каждым днём сам всё меньше в это верил.
Следующая неделя прошла как в тумане, я точно знаю, что функционировал и выполнял свои рабочие обязанности, а вот свободное время проводил, бездумно валяясь на диване и созерцая потолок. Этот выход пришел мне на помощь, когда я осознал, что всё равно толком ничего делать не могу: я пробовал читать, но совершенно не запоминал прочитанного, пробовал смотреть телевизор, но постоянно терял нить повествования, не важно в передаче или в фильме. Я даже толком размышлять не мог — на меня накатывала апатия. Я старался и не мог придумать, что буду делать, когда вернусь домой. Но вот самолёт шуршит шинами во «внучке», а меня так и не посетило озарение как мне быть. Сегодня был не день посещений, но я не готов был откладывать рандеву с Машкиной семьёй. Я истосковался не только по любимой, я жутко скучал без сына, Алиски, нянечки и даже Мухара.