Она сдавленно ахнула, и в то же мгновение «редиска» – осколочная граната типа РДС-5 – наконец взорвалась.
Сверху сыпались куски стекла. Острый стеклянный дождь колол сквозь куртку и рубашку – казалось, спину полосуют десятками мелких кнутов. Черноволосая под ним зашевелилась. В её смоляных прядях застряли осколки.
Джи откатился в сторону, ожидая новых выстрелов, но стволы молчали. Из-за барной стойки, разнесённой в щепки, торчала неподвижная рука. А на её раскрытой ладони чирикала, всё учащая темп, гроздь «редисок».
Он успел только метнуться вбок, когда вспыхнул ослепительный свет.
Его швырнуло назад и проволокло, спина врезалась в твёрдое, сверху полетели обломки. В лицо ударила горячая волна, нос забило едкой мелкой пылью. От удара воздух выбило из груди, и Джи закашлялся, сплёвывая песок и стеклянную крошку. Во рту поселился вкус крови и бетона, в теле, казалось, не осталось ни единой целой кости, а внутри черепа звенела, натягиваясь, тонкая однообразная струна.
– Полиция! Сложить оружие! Не стрелять!
Они, как всегда, вовремя...
***
– «Теневик», – пренебрежительно не то спросил, не то сказал полицейский, – местный?
Джи молча ткнул ему под нос закатанный в полимер чип регистрации.
– Шорхэм, – брови стража закона приподнялись, – здесь что забыл?
– А вы, сержант, духом святым питаетесь? – вкрадчиво поинтересовался Джи в ответ.
Должно быть, полицейский уловил в голосе яд – его пальцы так поспешно сунули чип обратно, что острый угол ощутимо врезался в ладонь. Взгляд сержанта без особого интереса скользнул по рваной рубашке Джи, покрытой бурыми пятнами. Задержался на неестественно вывернутом запястье лишь на миг и сместился дальше – к торчащей из-за ремня рукояти «Сфинкса».
– Лицензия на оружие?
Джи тряхнул рукой, вызывая к жизни SMP.
– Крошка, лицензию.
В воздухе между Джи и стражем порядка повисло помаргивающее изображение. Сержант, щурясь, вгляделся в голографические строчки, ручным сканером считал печать.
– Зачем вам полицейский пистолет? – полюбопытствовал сержант, кивком давая понять, что лицензия его удовлетворила.
– Затем, сержант, – отозвался Джи, запахивая куртку, – что оружие – пожалуй, единственное, в чём ваш брат действительно знает толк.
Квадратное лицо полицейского начало багроветь, но Джи мало интересовали испытываемые этим человеком эмоции. Он отвернулся, глядя, как из разбитых дверей «У Попа» два пуриста выносят узкие носилки. Лежащее на них тело прикрывал тусклый пластикат, из-под которого свешивалась блестящая чёрная прядь.
Не выжила, значит, девчонка.
Пуристы с носилками, глядя строго перед собой, прошествовали мимо к застывшему неподалёку багрово-синему грузовому мобилю. Позади них, держась на расстоянии шага, следовал четвёртый член группы. Притормозив рядом с полицейским, пурист обменялся с ним коротким кивком и повернулся. Голубое сияние сканер-маски на секунду погасло, и на Джи взглянули пристальные, запоминающие серые глаза.
***
Такси появилось так быстро, будто специально караулило в переулке по соседству. Таким нехитрым трюком до сих пор пробавлялись некоторые водители, но подъехавший мобиль был оснащён автопилотом – Джи хотелось спокойно поразмышлять, прежде чем такси доставит его в Шорхэм.
– Расчётное время прибытия – сорок три минуты, – сообщил SMP, – предупредить дом о вашем скором приходе?
– Да, Крошка, сделай это, – Джи откинулся на потёртом, но всё ещё мягком сиденье, – и пусть приготовит чистую одежду.
Небоскрёбы Манхэттена мелькали за тонированным стеклом таксомобиля. Сорок три минуты. Век назад дорога отсюда до Шорхэма занимала немногим больше. Времена меняются, а пробки остаются.
В салоне такси воняло цветочным освежителем, и в первые же пять минут Джи успел пожалеть, что не вызвал вместо этой рухляди свою «Шкоду». Но приезда «Шкоды» пришлось бы ждать слишком долго – мобиль уютно спал в гараже шорхэмского дома, помаргивая «глазком» радиосвязи. Промозглый вечер и вывихнутое запястье к долгому ожиданию не располагали.
– Крошка, включи новости, – попросил Джи.