– А ваши эксперименты с двойниками?
– Для таких экспериментов нужны энергии очень высокого порядка, – ответил Тесла, – очень высокого. А теперь извините меня.
Он снова повернулся к Мастеру, возобновляя беседу.
Джи и его Младший покинули отель с рассветом. Закрывая за ними дверь с потемневшей табличкой «3327», Тесла выразил надежду на скорую следующую встречу.
Больше они его не видели.
Тело гениального учёного было найдено январским утром 1943 года в отеле «Нью-Йоркер». В тот же день все бумаги изобретателя конфисковало ФБР. К счастью, уходя, Мастер забрал свои заметки, и если Тесла и воспроизвёл что-то из них, то вряд ли те записи могли отличаться точностью и полнотой.
Сотни людей пришли на похороны великого изобретателя. Джи молча двигался вместе с толпой, слушая пёструю речь на английском и сербском. А перед глазами то и дело вставали то недостроенный скелет-купол Уорденклиффской башни, то призрачный голубой столб, пронзающий небеса.
Я хочу вас предупредить, мистер Джи – всё, что вам откроется, может быть истиной в той же мере, что и ложью.
II. Deus ex Human. Глава 14
– Наш самолёт только что произвёл посадку в аэропорту «Жуковский-три» города Китай-город. Благодарим вас за выбор «Интерлиний» и желаем хорошего дня.
«Жуковский» гудел потревоженным ульем. Джи протолкался сквозь шаркающее стадо с тележками и нашёл свободный такси-терминал. Меню оказалось на китайском, но интерфейс – стандартным.
– Ваш ветролёт прибудет через пять минут, – сообщило устройство, предварительно выдав какую-то тарабарщину, – ай-ди ноль-ноль-пять-один-четыре-четыре, посадочная площадка три.
Мысленно поблагодарив автопереводчик, Джи просмотрел выведенную на дисплей карту и не спеша двинулся к выходу. Но уже через минуту поймал себя на том, что едва ли не бежит. Аэропорт не располагал к приятным прогулкам. «Говорящие стены» тянулись непрерывной полосой, без конца наперебой вещая на десятке языков. Реклама, трансляции молитв, объявления рейсов, снова реклама. В редких простенках, свободных от этих нано-матюгальников, неведомый гений архитектуры и дизайна разместил голографические нейро-арты. От кислотных паттернов рябило в глазах.
Сбоку пристроился какой-то немолодой китаец, что-то прочирикал, склонив голову и заглядывая в глаза. Джи жестом показал, что не понимает.
– English? – спросил-сообщил китаец и тут же добавил на чистейшем английском:
– Прошу вас уделить минутку ради собственного будущего!
И, не ожидая ответа, полу-удивлённо, полу-обрадованно затараторил:
– Немножечко веры, сэр, и у нас всех появится шанс начать новую жизнь!
– Вот как, – поднял брови Джи.
А китаец, видимо, воодушевлённый тем, что его не пнули под зад сразу, вещал:
– Великая альтернатива! Ведь вы согласны, что нашей стране нужны перемены? Нужна свежая кровь?
Джи покосился на него.
– Перемены возможны! – продолжал прилипчивый тип, – нужно только верить! Уверуйте в великую альтернативу, уверуйте в пророка оппозиции – Лексея!
Имя китаец произнёс с придыханием.
– Кыш отсюда, – усмехнулся Джи.
– Уверуйте, пока не поздно! А иначе...
Одна из «говорящих стен» вспыхнула алым. «Напоминаем, что религиозно-оппозиционная пропаганда запрещена!», побежали по красному фону чёрные буквы, «в случае обнаружения фактов таковой пропаганды просим вас обращаться...»
– Уверуйте! – китаец сделал страшные глаза и испарился. В руку ткнулось что-то гладко-колючее. Джи машинально сжал пальцы и поднёс ладонь к глазам. Свёрнутая в конвертик глянцевая листовка увещевала «вложить частицу веры в общее будущее» и способствовать воплощению неизвестного Лексея, который, по утверждению авторов, один был способен вывести страну из кризиса и стагнации. «Машинный коммунизм изжил себя – нам нужен Человек!»
Джи швырнул листок в ближайшую урну. Удивился, не услышав звука перерабатываемого мусора – листовка так и осталась лежать поверх кучи набросанного хлама. Джи пожал плечами и вышел из здания аэропорта.