Очередная «редиска» свистнула над головой, громыхнула, и в стену над плечом воткнулся солидный кусок стеклопластика. Джи отодвинулся, прикрываясь столешницей, нащупал в кармане портсигар. Это ж надо было так влипнуть.
За разбитой витриной проползли красно-синие огни. Мимо. Ну да, полиция спешить не будет. Это русско-китайские биохакеры на форумах делятся страшными историями о совместных задержаниях – в Китайской Евразии пуристы что-то вроде народной дружины, и полиция всегда на их стороне. Здесь, в Олд-Йорке, всё намного проще. Пуристы легализованы, но их «проверки» никого не волнуют...
Спиралька зажигалки раскалилась докрасна. Джи зажал сигарету зубами, втягивая горький дым. Конечно, почему бы не легализовать тех, кто избавляет верхушку от лишней головной боли. Сильному государству ни к чему сильные граждане.
– Пошли вон из моего бара! – проорали из-за стойки, и следом вылетела очередная «редиска». Бармен швырял их явно наугад, но эта попала удачно.
Засевшие у выхода пуристы бросились в стороны. «Редиска» вертелась волчком, сверкая диодами. Очередь игольника прошила воздух, кося бронированные фигуры, голубой блик сканер-маски задрожал в паре метров от Джи. Неподвижный голубой блик на длинных, расплескавшихся по полу волосах. Среди пуристов теперь есть дамы – вот так сюрприз.
«Редиска» вертелась и жужжала. Сбой таймера?
Черноволосая лежала неподвижно – голубой блик слегка подрагивал, выхватывая плечо в броне костюма. Серебристая смерть крутилась в шаге от неё. Джи задумчиво прикусил сигаретный фильтр, и к горечи табака тут же прицепился липкий привкус синтетики. Женщины в рядах пуристов – это нонсенс. Да и сами пуристы – нонсенс, пережиток прошлого, обременённый тяжёлым душным наследием христианской морали. В век, когда импланты стали так же естественны, как серьга в ухе, выступать за чистоту тела по меньшей мере нелепо. Но пуристы выступали. При всей странности и анахроничности их канонов, пуристов нельзя было назвать группкой наивных идеалистов. Это была мощная, хорошо сплочённая организация. Пуристов тщательно готовили – каждый из них становился живой машиной для убийства, а бронекостюм и весомый набор оружия делали пуриста тем, мимо кого хотелось побыстрее проскочить. И желательно так, чтобы голубой взгляд сканер-маски при этом тебя не задел.
Ходили слухи, что пуристов финансируют с самого верха, и их подготовка включает в себя элементы тех же боевых программ, что используются федералами. Так или нет, но пуристы располагали немаленькими средствами – одни маски, распознающие наличие в теле любой электроники, от сердечного стимулятора до вживлённой инъекционной помпы у заядлых наркоманов, стоили целое состояние. Поговаривали также, что пуристы не жалуют и «теневых» – так небрежно они называли «детей ночи». Не жалуют потому, что не делают разницы между «теневыми» и биохакерами – и те и другие, по их мнению, являются извращениями природы. Недопустимыми и подлежащими исправлению. Даже если под последним имеется в виду смерть.
Липкий вкус синтетики продолжал просачиваться в слюну. Джи досадливо сплюнул. Толку тратить маленькое состояние на натуральный табак, если и его портят синтетическими фильтрами. Хотя электронные сигареты ещё отвратнее. Всё равно что забавляться с резиновой женщиной.
«Редиска» жужжала. Черноволосая продолжала лежать лицом в пол. Цветные огни метались по стенам, за матовыми витринами бежали торопливые тени, из-за стойки доносился хриплый смех, в противоположном конце зала огрызались друг на друга «инстигатор» с картечницей, и всё это было совершенно невыносимо.
Чёртовы пуристы.
Подгоревший синтетический фильтр приземлился точно на «редиску».
Всё, что случилось потом, укладывалось в считанные секунды. Но для «детей ночи» время течёт иначе.
«Редиска» взвизгнула в диапазоне ультразвука. Джи перемахнул через столешницу, ловя краем глаза медленно вращающийся серебристый кругляш. Распластанная на полу пуристка ещё только поднимала голову – полыхающая синим сканер-маска скрывала пол-лица – когда Джи ногой оттолкнул «редиску» к барной стойке. Эхом прилетел размазанный глухой хлопок выстрела, но Джи уже падал, ныряя за обломок скамьи, разворачивая его так, чтобы укрыть обоих – себя и черноволосую.