Снаружи красовалась тёмная повозка — Арроны и яды, — и длинный караван, что растянулся на дороге, заворачивающейся в петлю.
— Дождаться не могу, как увижу лица этих дураков с Волчьей Весны, когда мы прибудем, — промолвила Катарина, — они, вероятно, сойдут с ума!
Домашние выстроились в очередь, чтобы попрощаться с ними, и когда пришёл черед Жизель, Катарина протянула руку и сжала её плечо. Жизель отпрянула, вперив взгляд в каменные ступеньки.
Она боялась её. Все боялись её, даже Эдмунд, непоколебимый дворецкий Натали.
Катарина улыбнулась Жизель и поцеловала её в щёку, словно ничего не заметила. Она отвернулась, когда услышала, как к ней приближались лошади.
Она не поедет в повозке, как остальные. Пьетр прибыл на высокой чёрной кобыле и привёл за собой двух седловых лошадей — любимого Полумесяца Катари и коня Николаса, того, что с материка.
— Так люди смогут увидеть тебя, — промолвила Натали.
— Увидеть, что ты здорова, — начала Женевьева, но запнулась, поймав взгляд сестры.
Остров увидит живую королеву — не оживлённый сгнивающий труп, — и слухи стихнут.
— Какая б ни была причина, я рада оказаться на свежем воздухе, — промолвила она. Да, конечно, всё это будет двигаться со скоростью улитки, а на холме ещё медленнее!
Пьетр уже спешился, чтобы помочь Катарине запрыгнуть в седло.
— Не стоит утруждать себя, Ренард, — Николас не называл Пьетра Арроном только для того, чтобы разозлить его. — Я помогу королеве.
— Она ещё не твоя королева, — пробормотал Пьетр, и Катарина усмехнулась, прежде чем приняла помощь Николаса.
— Осторожнее, Пьетр, — прошептала она, когда Николас отошёл к своему коню. — Иначе Натали и Женевьева сошлют тебя прочь, — она взяла поводья, но Пьетр всё ещё держался за уздечку Полумесяца.
— Они могут делать всё, что угодно, но я всё равно не уйду, — промолвил он. — Я буду тут до того мига, пока меня не прогонишь ты.
Катарина почувствовала, как быстрее забилось сердце. Взгляд Пьетра, которым тот одарил Николаса, был столь мрачен, что она задалась вопросом, хорошо ли это, что они оба остаются в Грэйвисдрейке. Если их соперничество зайдёт дальше, однажды она зайдёт в гостиную и найдёт Николаса или Пьетра с ножом в спине.
— Мы можем поехать впереди? — спросил Николас, подводя свою лошадь поближе. — Если заедем слишком далеко, сможем вернуться обратно… Если твоя лошадь не устанет.
— Это невозможно, — Катарина погладила Полумесяца по гладкой шее. — Он может несколько дней скакать без передышки, это лучшая лошадь острова!
Они скакали вместе с караваном, за охранниками и разведкой. День был жарким, но с прохладным лёгким ветерком — настоящее предшествие Летнего Солнцестояния. Возможно, это хорошее предзнаменование.
— А что там? — Николас махнул в сторону хвоста каравана.
Множество женщин в бело-чёрном, жрицы Храма Индрид-Дауна благословляли её. И когда они подошли ближе, Катарина заметила, что жрицы Коры не было.
— Так много повозок, — промолвила одна из жриц, имя которой Катари не помнила. — Волчья Весна будет переполнена.
— И вправду, — кивнула Катарина. — Когда я уйду, они могут стать на одну королеву беднее, но на много золотых монет богаче. Вы пришли даровать благословление Богини?
— Да. Сегодня вечером мы в горах будем молиться и жечь олеандр.
Полумесяц занервничал, и Катарина сжала поводья в руках.
— Все знают, что храм поддерживает Мирабеллу, — промолвила она. — Но вы жрицы Индрид-дауна и служите отравительницам.
— Все королевы священны, — ответила жрица.
Катарина покосилась на Николаса, гарцевавшего на коне.
— Я знаю, что вы не любите меня, — прошептала Катарина. — Знаю, что вам кажется, что я ошибаюсь, даже если вы не пророните ни единого слова.
— Все королевы священны, — вновь ровно и спокойно повторила жрица.
Катарина хотела бы толкнуть её в грязь. Превратить в смесь алого и мёртвого. Но караван был совсем рядом, поэтому она широко улыбнулась ей.
— Да, — промолвила она. — Все королевы священны, даже те, которых вы бросаете в яму.
Роланс
Женщина со своим мужем преклонили колени пред храмом. Вода бурлила тёмно-синим, такая спокойная внутри красивой белой мозаичной чаши.
— Благословите, королева, — пробормотала женщина, и Мирабелла коснулась её головы. Она узнала их — торговцы шёлком и драгоценностями из центра. Она увидела женщину через окно своей кареты, когда та кричала что-то рабочим.
Мало кто из Роланса проводит её в Волчью Весну. С той поры, как сказали, что Луна Луны будет здесь, многое следовало сделать.
— Спасибо, — Элизабет приняла чашу, а Бри сжала руку Мирабеллы.
Оказавшись внутри, Мирабелла глубоко вздохнула. На открытом воздухе храм пах розами, а теперь их затопила соль морей. Сегодня они направлялись в долгий путь в Волчью Весну. Повозки уже были нагружены запасами, а в Вествуд-Хаус паковали в сундуки гардероб.
— Ты кажешься такой грустной, — Бри миновала южную колонну. — Ты не взволнована?
Мирабелла остановилась пред ликом королевы Шеннон, штормы и молнии и золото краски. Кажется, королева погоды смотрела на неё.
— Я не должна волноваться. Я должна быть готова. Указы Чёрного Совета не заслуживают доверия, пока он в руках Аррона.
Бри отвела взгляд.
— Теперь ты говоришь в точности как Лука. Разве это не хорошо? Убьёшь Катари и Арсиною, и тогда у нас останутся только пиршества и женихи до коронации на Белтейн.
Кажется, все в Ролансе, вдохновлённые за годы Лукой, верили в Мирабеллу.
— Тебя трудно будет защитить в Волчьей Весне, — промолвила Элизабет. — Там дикие люди, а храм должен быть нейтрален, и Ро не поможет.
— Её дар сохранит её, — уверенно сказала Бри. — И мы. Для того и нужны опекуны.
Она погладила Мирабеллу по руке, но ведь они всегда полагались на жриц. Вествуды разучились себя охранять.
— Ты боишься, Мира? — спросила Элизабет.
— Это странные чувства. Не люблю покидать Роланс. И это не наша идея, — и она не могла перестать думать о словах Билли. Это не Арсиноя послала медведя. И она не сопротивлялась в Ашбурне, не навредила ей…
Она взглянула в громадные глаза Элизабет.
— Я боюсь только своего долга.
Элизабет обняла королеву.
— Всё будет хорошо, — промолвила она, и её дятел выбрался из капюшона, уседаясь на голову Мирабелле.
— Ему стоит оставаться на деревьях, — прошептала Бри. — Рискованно водить его в храм, учитывая, сколько тут жриц
— Знаю, — Элизабет опустила голову, и тот скрылся в её одеждах. — Но трудно прогнать его, когда я нервничаю или расстроена.
— Так не нервничай и не расстраивайся! Мира нас не подведёт!
Когда они проходили мимо открытой кладовой, то увидели склонившегося к бочке Билли и его Харриет, восседавшую на ящиках и заквоктавшую при виде девушек. Билли выпрямился и стряхнул пыль с головы.
— Ого! Вы застали меня врасплох.
— Что ты тут делаешь? — спросила Мирабелла.
— Откладываю вещи, чтобы проводить к Волчьей Весне. Помидоры, ежевика — твои любимые блюда.
— Мне казалось, тебе стоит научиться готовить получше. Мира уже так тонка, что половину платьев перешивать придётся!
— Ну так, Бри, научи меня. Если справишься, съем свою шляпу!
Элизабет захихикала.
— Бри едва ли нарежет сыр для бутерброда.
— Просто некому! — Бри шагнула в кладовую, чтобы помочь Билли в поисках. — А что случилось с городскими покупками? — спросила она, и голос её напрягся. — Моя мать дала тебе денег, а жрицы осмотрели все твои покупки.
— Возможно, эти деньги остались в прекрасном ресторане на Дейл-стрит или в парочке пабов на рынке.
— Билли Чатворт! — воскликнула Мирабелла. — Ты пировал, а я ела твои бутерброды!
Билли усмехнулся.