— Это очень воодушевляет, этот медведь, — промолвила она, — но тело Арсинои в фургоне порадовало бы больше.
Катарина прищурилась.
— Побеждённая королева заслуживает на похоронные обряды, Маргарет, — прорычала она, — и достойна любви.
Свечи горели в каждом окне, которое они миновали, в честь королевы Арсинои, и так должно быть.
Маргарет махнула рукой, игнорируя серьёзность Катарины.
— Пусть скорбят быстрее. Её имя после вашей коронации никто и не вспомнит, его потеряют во времени, как гальку в реке.
Катарина с силой сжала своими пальцами, скованными перчатками, поручни кресла.
— Катари? — спросил Пьетр. — Всё в порядке?
Катари схватила свой бокал с ядовитым вином. Ей хотелось швырнуть его в лицо Маргарет Боулин, влить в её горло, проклятое войной.
Может быть, когда-нибудь, но только не сегодня. Она встала, музыканты замерли, и отравители перестали танцевать.
— Тост. За мою сестру, королеву Арсиною.
Все застыли, содрогнулись, ожидая смехи, но Катарина не шутила, и Натали тоже вскинула бокал. Спустя миг и остальные последовали её примеру.
— Было бы легко ненавидеть её, — промолвила Катарина, глядя сквозь толпу и вспоминая о сестре. — Ещё одна королева на нашем пути… Но королева Арсинои не виновна в этом, как и я. Этот медведь, всё до Белтейна… Люди испытывали к ней то же, что и ко мне. Что мы слабы, что мы рождены умереть и пожертвовать ради королевы, избранной храмом. Потому давайте не забывать о королеве, которую мы ненавидим на самом деле. О милом Ролансе и о храме.
Катарина подняла чашу ещё выше.
— Итак, тост за королеву Арсиною, мою сестру, которую я убила с милостью! Этого не будет с королевой Мирабеллой. Королева Мирабелла обречена страдать!
Чёрный Коттедж
Когда Джулс добралась до Чёрного коттеджа, она слишком измучилась, чтобы осторожничать. Она толкала лошадь последними силами к деревьям, едва не упала в поток, и пришлось крепко прижаться к его бедной голове, чтобы не дать коню подняться.
— Караф!
Она выскочила на грунтовую дорогу из окантовки листвы. Её голос звучал страшно, кошмарно напряжённый, и ей казалось, что он что-то слышала — но это было лишь шуршание деревьев.
— Караф!
Входная дверь коттеджа открылась, и на пороге застыла тётя Караф.
— Джульена?
— Да, — плечи Джулс поникли, они кошмарно болели под весом Арсинои. — Это я.
Караф не проронила ни слова, но её шоколадная гончая скользнула мимо двери и каменным ступеням, чтобы счастливо залаять на лошадь.
— Тётя Караф, помоги нам! — слова вырвались, словно воздух, когда она выпала из седла, волоча за собой тело Арсинои. Но она не ударилась о землю, руки Караф поймали её.
— Джулс, — промолвила Караф. Она взяла лицо Джулс в своё лицо, скользнула по её скулам. Рядом собака с возбуждением повалилась в траву с Камдэн. Караф бросилась к Арсиное, задрожала, как только увидела шрамы.
— Я не знала, куда нам идти, — прошептала Джулс.
Шаги раздались за спиной, и Джулс посмотрела на старушку, одетую в чёрное, толстую, с длинными белыми волосами — седыми после черноты, — в тугой косе.
— Караф, — промолвила она. — Им здесь не место.
— Кто она? — спросила Джулс. — Я думала, ты одна, ты изгнана… Ты должна быть одна до прибытия новых королев.
— Это Вилла, — пояснила Караф, — старая акушерка. — Ведь кто-то должен был учить меня… — она посмотрела на старуху. — Я не стану прогонять свою племянницу.
— Она меня не волнует, — Вилла кивнула на Арсиною. — Мёртвая королева. Взрослые королевы не могут возвращаться сюда, пока не забеременеют.
— Она не мертва! — закричала Джулс. — И вы ей поможете!
Вилла фыркнула.
— Какой приказной тон… — проворчала она. — Теперь я вижу сходство между тобой и твоей тёткой.
— Переверни её, Джулс, — промолвила Караф. — Дай подумать.
— Будь осторожна. Не трогай его, болт отравлен.
Рука Караф застыла в воздухе.
— Джулс, с этим ничего не поделать.
— Нет, ты… — Джулс заколебалась. Но какое значение, если Караф знает их секрет… Все думают, что Арсиноя мертва, неважно, что она отравительница.
Джулс открыла рот, чтобы заговорить, но остановилась, увидев недовольное выражение лица Виллы.
— Ты знала, — прошептала Лжулс. — Ты всё это время знала!
Вилла спустилась к ним и перехватила руку Арсинои
— Внесите её внутрь, — приказала она. — Она едва жива, но посмотрим, что с этим можно сделать. Я тоже отравитель и с болтом справлюсь.
Джулс рывком проснулась в незнакомой постели. Было темно, и она дотянулась до Камдэн, ведь знала, как громадная кошка легко успокаивала её в обычные дни.
А потом она вспомнила. Они были в Чёрном коттедже с Арсиноей. И Караф.
Удаление отравленного болта, чистка и зашивание раны оказались проще, чем ожидала Джулс, главным образом потому, что Арсиноя так и не пришла в себя. Уверенные руки Виллы порхали над нею, пока королева не оказалась под мягким одеялом, спокойная и безмятежная, будто просто, усталая, спала. А потом Караф провела Джулс в другую комнату, где они с Камдэн провалились в сон, стоило только закрыть глаза.
Джулс выскользнула из кровати, всё ещё одетая и обутая, а Камдэн, потянувшись, спрыгнула на пол. В зале всё ещё сияли огни, отбрасывающие странные тела, а значит, Караф и Вилла где-то здесь.
Джулс мягко скользнула в комнату, где оставили Арсиною, и заглянула внутрь. Дыхание королевы было ощутимым и стойким, свеча отбрасывала оранжевое пятно на её лицо. Джулс долго смотрела на неё, зная, что сегодня Арсиноя не проснётся, а после тихо шагнула прочь, к другому источнику света, в поисках тёти.
Чёрный Коттедж не был маленьким местом — он оказался куда больше дома Милонов и был переполнен прекрасными вещами — серебряными канделябрами, великолепными картинами и мягкими коврами, до такой степени, что она утопала в них. Она на миг остановилась, чтобы осмотреть длинную тёмную лестницу, а после шагнула на свет, пересекая гостиную и кухню.
Шоколадная гончая первая учуяла их ходу. Она счастливо заплясала, обнюхала Камдэн и потянулась к Джулс.
— Ты проснулась, — промолвила Караф, встречая Джулс яркой вспышкой ламп. — Как Арсиноя?
Джулс села за стол напротив неё.
— Отдыхает. Дышит.
— Ты тоже должна бы ещё поспать. Бедная лошадь, будь уверена, храпит в сарае.
— Она не моя, — промолвила Джулс, хотя сейчас это было не так. — Я украла её у королевы Катарины.
— Хм, — Вилла подкралась очень тихо, даром, что была с тростью. — Что в этом мире не так с Вознесением? — она положила пучки золототысячника рядом с Караф, а после принялась перебивать семена в масло в ступке. — Хорошо, что я вовремя нарвала, всё цветёт…
— У нас и так полно всего, — промолвила Караф. — И выжимка, и в кладовой пучками…
— Лучше свежее, — Вилла деловито постучала пальцем по подбородку.
Джулс молча следила за разговором двух женщин. Между ними была некая привязанность, довольно странная на первый взгляд, но Джулс радовалась, что Кара не была одинока, что улыбалась, а не провела взаперти последние пять лет.
— Значит, вы ничего не знаете о Вознесении? — спросила Джулс. — Вообще ничего?
— Нам ежедневно привозит еду Вустер, — промлвила Вилла. — В его маленькой тележке, в которую запряжён лохматый пони. Да, иногда он милостиво делится с нами и новостями тоже.
— И иногда он прибывает аж два раза, — добавила Караф. — Когда Вилла особенно красива, — она улыбнулась, и Вилла закатила глаза.
— Что это? — спросила Джулс, ткнув пальцем в ступку и пестик.
— Мазь для Арсинои.
— И сделай её погуще, чем в последний раз, — Уилла потёрла свою спину. — Я собираюсь выспаться, прежде чем королева проснётся. Если она проснётся. Она много крови потеряла и очень ослабела, это явно была поездка не из коротких.