Джулс мчалась так быстро, как она только могла. Может быть, ей стоило поехать куда-то ещё, где было бы ближе…
Вилла подошла к ней поближе и с силой сжала плечо.
— Не стоит так сильно переживать! Она всегда из них всех была самой стойкой, даже когда была маленькой девочкой.
— Ты… Ты их помнишь?
— Конечно, помню. Их всех помню. Пока им было шесть, все они были моими девочками…
А потом она ушла — и Джулс с Караф остались наедине.
Караф изучала Джулс исподлобья, бросая в ступку отделённые от цветов маленькие лепестки.
— Ты так подросла, Джулс, так похорошела.
— Я подросла совсем чуть-чуть, — проворчала себе под нос Джулс. — Я ниже всех в Волчьей Весне…
— Крошечная, но зато свирепая…
Камдэн повела ушами, словно соглашаясь. Камдэн всегда принимала комплименты легче её самой.
— Я всегда знала, что ты сильная, с детства, но не считала тебя горной кошкой, — она опустила глаза. — Как мама? Папа?
— В порядке. Скучают по тебе, — Джулс протянула руку собаке, что ткнулась носом ей в колено. — И по тебе, Джунипер, — пёс с удовольствием потёрся о её брюки. — Особенно Джейк.
— А Мадригал?
Джулс поколебалась. Как рассказать Караф о Мадригал и Мэтью? О их ребёнке? Как сказать, когда Караф навеки изгнана сюда?
— Мадригал — это Мадригал, она вряд ли способна измениться.
— Мудро, — кивнула Караф, — но она правда любит тебя, Джулс. Всегда любила.
«Не так, как ты» — вот что хотелось ответить Джулс.
— Никогда не думала, что увижу тебя, тётя Караф.
Караф продолжила толочь мазь. Руки её за последние пять лет стали сильнее, талия больше не была такой тонкой, а золотистые волосы были длинными и неровными, но она оставалась красивой. Джулс всегда полагала, что Караф прекраснее Мадригал, только немного иная.
— Когда-то они отпустят меня, — промолвила Караф, — и сменят на нормальную акушерку, вроде Виллы. Вскоре после того, как новая королева взойдёт на престол, сдаётся мне.
— И зачем они это сделают?
— Потому что это наказание было обидой Арронов на Милонов, а следующая королева не станет королевой Арронов, кажется, Вилла уверена в этом, ведь она растила девочек и должна знать.
— Она должна, — кивнула мрачно Джулс, — но, может быть, её уверенности стоит пошатнуться.
Западное море
Путь из Волчьей Весны в Роланс по морю был быстрым. Быстрее повозки. В то утро Мирабелла наблюдала за тем, как жрицы отпускают птиц в Роланс, уведомляя о возвращении королевы.
Она задавалась вопросом, поразит ли их смерть Арсинои. Вернётся ли она к свечам в окне, к трауру в красном и чёрном. Она так надеялась, что не придётся говорить…
Когда корабль обогнул мыс, многие огни уже виднелись с берега, но мыс был куда южнее Роланса.
Мирабелла смотрела на тёмные деревянные стены каюта. В этом путешествии она отдала честь дару других. Ей не хватало сил после смерти Арсинои. Да и им, сильным ветрам, не нужна была королева. А Саре, могущественной воде, так уж тем более.
Кто-то постучался.
— Да?
Дверь отворилась, и Билли сунул голову внутрь. С той поры, как он покинул порт, они виделись редко. Она лишь раз подошла к его каюте и услышала надрывный плач.
— Позволишь?
— Прошу, — она позволила ему зайти и сесть.
— У меня слишком тихо, — промолвил он. — Скучаю по кудахтанью Харриет…
Мирабелла отложила в сторону книгу, которую читала. Ей следовало сидеть правильно, повернувшись к столу. Нельзя позволить себе откинуться на спинку кресла, Билли быть так рядом… но какая разница? Они не чужие, и нет сил беспокоиться о благопристойности.
— Харриет будет хорошо с семьёй Джозефа? — спросила она.
— Лучше. Если я вернусь и найду её тушёную в горшке… — Билли отпрянул. Ещё щёки были пепельно-серыми, и он не смотрел на неё с той поры, как вошёл. Просто мимо, просто пытался отвлечься от своего горя, но ничего не вышло…
— Скоро мы будем в Ролансе, — чуть громче промолвила Мирабелла.
— Знаю. Мошенники вы, элементали. Вызываете ветер, поднимаете волны… Это не плаванье, — он улыбался, вот только улыбка не касалась его глаз.
— Зато ты опять её увидел, — мягко промолвила Мирабелла. — Провёл с нею время. Надеюсь, эти минуты были хорошими.
— Я должен был ей сказать. Я должен…
— Уверена, она и так знала.
— Но откуда? Я только говорил, что она непригодна, неподходящая, безумная, никто такую в жёны не возьмёт, — он глупо рассмеялся. — И это правда, а мне было плевать…
Мирабелла выдохнула. Ей так хотелось бы расхохотаться…
Билли рванулся к столу и схватился за бинокль, оставленный Бри.
— Странная Каюта. Всё такое обычное.
— В другом не было необходимости.
Он провернул чёрно-серебряный браслет на пальце и безвольно опустил руку на своё колено.
— И что ты будешь сейчас делать? — спросил вдруг он. — Тоже её забудешь?
Мирабелла отвернулась к стене, словно видела сквозь неё океан. Она чувствовала его, как и небо, что отзывалось молниями, как и кричавший ей ветер. Как мягкий гул пламени доносился со свечи. Она могла протянуть руку своего дара и воспользоваться морем, словно кулаком. Повернуть корабль и надавить на него могучими волнами, пока он не треснет. И все элементали на борту не сумели бы её остановить.
Но Билли здесь, Билли, которого любила Арсиноя. Джулс, на которую ведётся охота. И Катари. Она не должна забывать о Катари.
Ещё многое предстоит сделать.
— Я не забуду её, если ты останешься, чтобы напоминать мне о ней. Если останешься и поможешь мне отомстить за неё.
— Остаться, — промолвил он.
— Да, и править со мной. Ради неё.
Они смотрели друг на друга в тусклом свете. Он удивился, она боялась спросить. С детства Лука убеждала её в том, как она важна, и в тот урок она не хотела верить. Теперь — поверила.
— Ты бы выбрала меня своим королём…
— Королём-консортом, — поправила она. — Но да.
— Этого она бы хотела?
— Не знаю. Но нам надо за кого-то выйти. И выбирать приходится из того, что есть.
Билли пристально смотрел на неё.
— Итак, вот оно… — он покачал головой. — Я не смогу так скоро. Это неправильно.
— Ты хочешь отомстить за неё? Или вернёшься на материк? Женишься на Катари?
— Нет, — прорычал Билли. — Никогда.
— Тогда оставайся и борись, — Мирабелла протянула руку. Она нуждалась в его согласии. Она не вынесет мысли об его уходе. Он, единственный жених, любивший её сестру, должен стать королём.
— Я хотел, чтобы у неё было всё, — он смотрел на её руку. — Разделить с нею… — Мирабелла ждала. Она позволила ему утереть глаза и глубоко вздохнуть. У Билли Чатворта было доброе сердце. Ум. Сила. Верность.
— Скрепим наше согласие рукопожатием? — спросил он.
— Так делают на материке?
— Только почтённые люди, — он потянулся к её руке.
Они прикасались друг к другу не впервые. Но это было больше, чем рукопожатие. Пальцы Билли отпустили её, он виновато отвернулся, но Арсиноя и Джозеф не осудят.
— И что теперь? — спросил он.
— Сражение с Катари.
Вскоре корабль добрался до порта Роланса, и Бри и Элизабет пришли за Мирабеллой, с удивлением обнаружили, как Билли застёгивал свой светлый плащ на плечах.
— Ты в чёрном, — сказала ему Элизабет.
— Дома чёрный — траур.
— Это цвет королевы, — Бри развязала свой пушистый малиновый шарф и отдала ему. — Твоей Арсиное.
Он коснулся его и посмотрел на Мирабеллу.
— Мне стоит быть во всём чёрном? — вдруг спросил он, но она покачала головой.
— Нет, — сказала Мирабелла. — Подойдёт.
Бри и Элизабет обменялись взглядами. Даже они не ведали об этом договоре. Слова распространяются слишком быстро, а Мирабелла не хотела, чтобы Лука или Сара знали.
Мирабелла и Билли вместе поднялись на палубу, чтобы повстречать толпу в доках Роланса. Вокруг порта пылали гордые свечи, люди были в ало-чёрном и оплакивали королеву. Глаза у них были опущены в землю, и единственным звуком оказались крики морских птиц, что сражались за рыбу.