— Скажи мне, что мне все приснилось, — едва слышно прохрипел Киран, сквозь плотно прижатые к лицу ладони, остервенело вырывая из своих пшеничных прядей остатки каких-то увядших цветов.
— Если бы, — невесело ухмыльнулся солдат и, покряхтывая, сам сполз с кровати — Ладно уж, до купальни дойду. Воду мыльную, вчерашнюю, из ведра будете?
— Неси, — с болью в голосе простонал монарх и жадно сглотнул сухой ком в напряженном горле — И яду. Тоже ведро…
— Яда нет, — вздохнул Рон, медленно двигаясь в сторону двери и утягивая за собой зачем-то намотанную прямо на грязные штаны простынь — Но Вы не переживайте. Леди Лея сейчас придет и всех убьет.
— Скорее бы, — закусил щеку изнутри Киран.
И с ужасом погрузился в самые позорные в его жизни воспоминания.
...
Если честно, то глядя на страдающего сразу и от жесткого похмелья, и от мук попранной гордости короля, Рон Соловат даже испытывал где-то глубоко в душе отдаленные отголоски жалости. Очень отдаленные и тихие. И очень глубоко. Потому что на поверхности его меркантильной души, хлопая пузырями, все-таки плавало тщеславное злорадство чистокровного СИльве ( да-да. Обращаться к мужчине расы сильферов надлежало именно так! А не всякие там… как у них тут принято). В общем, тщеславие плавало и булькало, распространяя моральное зловоние. И весьма своевременно успевало ему напоминать, что Киран Безжалостный — есть враг Империи и убийца наследника Второго лика. С поправками на некоторые нюансы, типа официальной нейтральности статуса Дернии, конечно, и наглой очевидной диверсии Лорея Блистательного. Но, все-ж таки, враг. Потому как не сильфер. Этого для статуса недруга вполне себе достаточно.
По правде говоря, Рон и сам чистотой пера похвастать не мог. Крылья его были откровенно сизые и рябые. От чего и звание младшего лучника было едва ли не вершиной его военной карьеры. Но, что ни говори, крылья — таки были. А значит он, Рон Соловат, по-любому был на голову выше любого другого живущего в Мире существа. Ибо только сильферы живут на летающих островах. И Империя их не имеет границ, как не имеет границ само небо. Даром, что никому нахрен эти острова, кроме самих сильферов, все равно не нужны. На такой высоте одни ветра да холод — ни рожь не взойдет, ни фрукты-овощи не вызревают. Да еще и не добраться до этих самых островов без крыльев, либо дорогущих порталов. Сомнительные земли. Только тень на поля бросают не вовремя, когда мимо пролетают.
В общем, короля Рон решил не жалеть. Но, все-таки, где-то в глубине его гордой крылатой души что-то неприятное шевелилось, когда он наблюдал стонущее полуголое тело, упорно самоубивающееся в муках горячего стыда.
Отчасти, способствовало этому шевелению четкое понимание того, что мук совести, например, Его Величество, все-таки, мог бы и избежать. Если бы вчера так недальновидно не обратился за помощью именно к опешившему от оказанного ему высокого доверия парню.
«Надо было просто отказаться…» — запоздало подумал солдат.
Но тут же вынужден был сам перед собой признать очевидное — отказывать правителю его как-то не учили. Да и все та же глупая гордость просто не дала бы сознаться в том, что об ухаживаниях отчаянно краснеющий Соловат не имел совершенно никакого понятия.
Причем, никакого понятия от слова «вообще». Без помарок на традиции отдельно взятого региона, или предпочтений конкретно рассматриваемой личности. Как-то уж так сложилось, что за многие годы своей беспрерывной службы, которая началась в его далекие восемь сопливых лет, ухаживать за девушкой солдату как-то не приходилось.
Все его романтические похождения ограничивались известным адресом в Темном квартале Эдема. А там девушки легко принимали за романтичные порывы и пьяные рыгания отдыхающих от походов солдат, и оставленные ими же синяки на аппетитных, рыхлых задницах опытных ночных птичек.
Бульварных романов Рон не читал, пошлых театральных постановок о вечной любви не смотрел. А из лирического в голове всплывала только разухабистая песня «… Ты держись, моя красотка, щас я брошусь с высоты. И с размаху, прямо четко вколочу тебя в кусты».
И вот в глубине души, Соловат не менее четко понимал, что к романтике эта песня отношения имеет мало.
Так что он мог ответить королю, который с терпеливым ожиданием смотрел в его глаза и теребил в длинных пальцах откуда-то вынутый толстый блокнотик, с твердым намерением тщательно законспектировать полученную ценную информацию?