Меня резко толкнули на кровать и обнаженной спиной я тут же почувствовала шелковистую мягкость покрывала, моментально, однако, попытавшись сжаться в комочек.
— Ты ценишь силу…Что-ж…
— Не надо… пожалуйста, — хрипло всхлипнула я, в отчаянии пытаясь вырвать тонкую щиколотку из собственнически обхвативших ее пальцев.
Надежда достучаться еще тлела словно огарок свечи, когда Киран рывком сдернул с себя батистовую сорочку. И тот час потянулся к брюкам.
Я с безнадежным шоком застонала, ужаснувшись, а не восхитившись, как еще недавно, его мускулистым совершенным скульптурным телом. И сразу же ужаснулась еще сильнее, потому что эта лепная масса идеальных мускулов двинулась на меня.
Наконец я завизжала, срывая горло, и рванула вправо, пытаясь увернуться от рук Бесноватого короля. Но не прошло и мгновения, как меня поймали и вновь кинули спиной на простыни, на этот раз уже придавливая собой сверху.
— Отпустите… — безнадежно шептала я, захлебываясь слезами — Вы не понимаете… Это невозможно! Это станет концом для Вас!
— Началом, — по звериному облизываясь, рыкнул Киран и пугающе улыбнулся во весь рот — Это станет моим началом! Новым началом с новым Зверем…
В этот момент, сквозь ужас и панику, я заметила в глазах мужчины редкие проблески сознания. Он, судя по всему, пытался бороться с самим собой. Черный зрачок, заполнивший серебряную радужку, дернулся в тонкую линию и снова оплыл бесформенным пятном.
— Помоги, — беспомощно всхлипнула я, цепляясь взглядом за играющее око — Прошу…
Киран дернулся. Тело его свело болезненной судорогой и каменный пресс вдавил меня в мягкий матрас, позволяя королю изогнуться назад с надрывным стоном. Тонкая дымка тумана поднялась над мускулистыми плечами, собираясь уже было в плотную тень, как рука короля с силой стиснула мое бедро.
Стоило его ладоням коснуться моего тела, скользнуть по ногам, как глухой возбужденный рык вырвался из его глотки, вновь сметая осмысленность во взгляде.
«Это конец!» — запоздало осознала я и уперлась кулаками в гранитную грудь, пытаясь выставить вверх острое колено.
Бесполезно. Он отбросил мои руки от себя и резким движением подвинул за бедра, уверенно фиксируя ноги и нависая надо мной.
— Киран… Киран, пожалуйста... — уже открыто рыдала я.
Слезы текли из переполненных соленой влагой глаз, скатываясь по вискам и теряясь в растрепанных волосах, впитываясь в шелк покрывала. Я отчаянно извивалась под ним, пытаясь освободиться, но с ужасом понимала, что все ближе к неизбежному.
— Киран! — вновь крикнула ему в лицо, ни на что не надеясь и бессильно зажмуриваясь.
...
Рука Бесноватого уверенно провела по моему напряженному бедру… и вдруг замерла.
— Что это? — хмуря брови прорычал король, сквозь рваное дыхание.
Я испуганно распахнула заплаканные глаза, напряженно встречая медленно проясняющийся стальной взгляд.
В спальне повисла напряженная тишина, разряжаемая лишь моими сухими всхлипами и рвущимся сбитым дыханием короля. Сильные мужские пальцы лишь на краткий миг замерли, а затем уверенно и сильно обвели контуры сбившейся кожаной перевязи на ноги и очертили ногтем грань ремешка.
— Встречаешь своего короля с оружием? — жестко прошипел Киран приподнимаясь на руках и одаривая пренебрежительным вниманием подвернувшийся под меня Клинок.
Я побледнела, бесполезно дернувшись всем телом.
— Тихо, — сухо остановил меня мужчина и подцепил пальцем ножны, бесцеремонно вытаскивая их из-под моего прижатого к матрасу бедра. Опытные руки не глядя освободили острое лезвие — Что это тут у нас? Это же…
Холодная сталь скользнула по моему напряженному животу, провела линию по рвано вздымающейся груди и, наконец, замерла перед лицом, заливая бледные щеки мягким светом голубоватого сияния.
— Клинок Семи Ветров… — хриплым шёпотом неверяще прошелестел Киран, жадно облизывая залитым огнем взором тонкое лезвие.
Я молчала, в панике упираясь холодными руками в мощный, горячий торс нависшего надо мной мужчины и не имея смелости отвести глаза от мерцающей голубой стали.
— Светится… — едва слышно прошипел король — А значит…
Его тяжелый взгляд вернулся к моему бледному лицу. Брови недоверчиво сдвинулись, выдавая движение невозможной, казалось, мысли. И Его Величество вопросительно произнес: