— А акт насилия над леди Леей ни на какие мысли тебя не наводит? — рявкнул на брата Никай, на миг замирая на пороге.
— Ты бредишь! — возмущённо рыкнул на него король — Даже если опустить сомнительную важность этого момента. Для начала, как бы эта информация успела дойти до слуха Императоров? Даже Ее Высочество для уведомления отца была вынуждена воспользоваться почтовым порталом! Значит другого способа у нее нет. А активации портала не было.
— Хотелось бы верить…
— Да и сама идея того, чтобы судьба обычной силь настолько волновала Империю, что к нам пожаловали оба лика? Предполагаемый мной визит в компании наследницы Батиха и то, судя по ее письму, интересовала лишь непосредственно ее отца. Но к нам пожаловали оба императора!
— Вот это и наводит на мысль о том, что информация все-таки успела долететь… — задумчиво поморщился Никай и резко выскочил в коридор — Камердинера, срочно!
— Никай?! — возопил ему в след Киран — Что ты имеешь в виду? Немедленно объяснись!
Но мужчина уже быстро шел вперед, машинально сжимая кулак правой руки и нервно дергая головой, в попытке откинуть надоедливый длинный локон, постоянно лезущий в глаза.
— Ты что-то знаешь?! Если только выяснится, что ты скрыл от меня что-то по-настоящему важное…
— Не трать время! У тебя десять минут на парадный мундир. И обнови в памяти нормы общения с крылатыми, если есть что обновлять, конечно… — не оборачиваясь, махнул ладонью регент и скрылся в крыле, ведущем к его личным покоям.
— Черт… — мрачно прошипел ему в след Киран, а миг спустя уже оглашал полумрак своего крыла грозным окриком — Камердинера сюда! И, Мрак возьми, принесите мне этот чертов протокол встречи сильфов!
…
Большой церемониальный зал Нетленного утопал в гирляндах бело-сиреневых глициний. Богатые гроздья цветов мягко покачивались на ветру, проникающем через распахнутые настежь стеклянные двери открытой каменной веранды, нависшей над вечными волнами залива. Едва заметными звездами белоснежных искр меж исходящих медовым ароматом соцветий вспыхивали сотни светлячков, неизбежно привлеченных запахом утомленных жарой цветов и создающих тот самый ошеломительный эффект волшебного сада, ради которого и трудились не покладая рук десятки слуг, спешно перевивая живыми гирляндами мраморные колонны и развешивая цветочные паникадило многими тяжелыми ярусами, роняющими теперь невесомые лепестки под ноги Императорам Сильфер.
Киран Четвертый, до этого степенно восседающий на невысоком пьедестале рядом с излишне напряженным регентом, медленно поднялся им на встречу и снова внимательно всмотрелся в бесстрастные лица гостей, едва заметно хмурясь.
— Мы рады приветствовать Ваши Императорские Величества в Дернии, — холодно прозвенел в тишине зала голос Никая Второго.
— Стены Нетленного не забудут оказанной им чести, принимать Свет и Тьму Империи Сильфер, — подхватив речь, величаво кивнул в след за братом король.
Сильфы перед ним мимолетно улыбнулись и обозначили намеком слабый кивок головой, не потревоживший едва уловимым движением даже неподвижность собственных шелковых плащей — белоснежно-искрящийся у высокого блондина с аккуратно подстриженной клином бородкой, и иссиня-черный у столь же рослого брюнета, чьи волосы цвета воронова крыла были гладко зачесаны назад, не владея лишь одним вьющимся локоном, непослушно спадающем на высокий, хмурый лоб.
— Ее Императорское Высочество, наследница Первого лика Империи Сильфер принцесса Леатора соль Батих! — зычно выкрикнул в это время придворный церемониймейстер и в распахнутые двери зала медленно вплыла девушка, обводя напряженым взглядом замершее перед ней собрание.
Зал всколыхнулся и застыл в приветственном поклоне, деля присутствующих на уважительно согнувших спину дернийцев, и опавших на правое колено сильфов.
Киран бросил на брата очередной мимолетный взгляд и внимательно всмотрелся в гостей, отмечая неоспоримое сходство принцессы с Первым ликом. И смутно знакомое неуловимыми чертами хмурое лицо Тьмы империи.
— Отец! Дядя! — тихо обронила тем временем девушка и стремительно приблизилась к возвышающимся перед ней фигурам, резко опадая перед ними в ритуальном поклоне с прижатой к груди правой рукой — Вы здесь! Но зачем?