Дыхание, безжалостно краденное каждой попыткой вздоха в тугой шнуровке чрезмерно затянутого лифа легко придавало лицу и бесстрастность, и легкую бледность. Но ослабь я шнуровку хоть на миллиметр, и изящное платье, пошитое с учетом весьма аппетитных форм моей сестрички, и напрочь лишенное даже намека на рукава или лямки, просто упало бы к моим ногам экстравагантной кучей тряпья.
Отчаянные попытки не запутаться ногами в длинном, колышущемся подоле отлично помогали сосредоточиться на каждом шаге, вытесняя из головы панику и жалкие мысли и побеге. Какой побег, когда я на первом же шаге просто стреножу саму себя и покачусь жалкой сосиской на потеху удивленной публике!
А нереально тяжелые крылья за спиной? Нет, конечно они держали осанку поистине королевской. Но вряд ли кто-то из присутствующих, глядя на отстраненно-холодное выражение моего лица сейчас догадывался, что в моем мозгу бьется вовсе не мысль о моем непомерном величии и успехе моей отчаянной авантюры, а полные скорби и слез стоны боли и отчаяния. «Мать твою, я сейчас позорнейшим образом навернусь нафиг прямо под ноги четырем монархам!» — истерично верещали внутри меня и штатный редактор, успевший подать в отставку по профнепригодности, и возрожденная постепенно возвращающейся памятью принцесса с кучей фобий и комплексов — «А-ааа! Какие же они тяжелые, эти долбанные крылья! Меня же сейчас на спину завалит! Буду валяться на этом чертовом ковре и дрыгать лапками, как перевернутый жучок! Да как же вас теперь обратно-то спрятать, огрызки вы в перьях?!»
Между тем, в рядах замерших на возвышении правителей раздался резкий, облегченный вздох.
— Лорелея! — с непередаваемым коктейлем гордости, радости и обещания гильотины в своем голосе, воскликнул Император Тахиб и поправ все нормы этикета самолично вышел мне на встречу.
— Отец, — величаво и покорно обронила я, грациозно опадая вниз и прикладывая к сердцу ладонь, чтобы тотчас выдвинуть ее же вперед жестом, олицетворяющем дарение сердца своему властителю.
— Ты жива, — хрипло выдохнул Второй лик, резко хватая меня за протянутые ладони и рывком поднимая на ноги, чтобы сразу прижать пискнувшую меня к своей широкой, стальной груди — Убью!
— Я тоже счастлива видеть Вас, отец, — глухо прохрипела я остатками дыхания в бугрящийся мышцами торс главнокомандующего Имперских войск — Для меня честью будет умереть от Вашей царственной руки.
— Дура, — не страдая излишней приверженностью этикету, рявкнул на меня Тьма Империи, отступая на шаг и позволяя мне удивленно взглянуть на Первый лик, так же сошедший мне на встречу — Как есть убью. Дай только добраться до дома. Месяц на жо…эм… на пегаса не сядешь. Год домашнего ареста. Хулиганка малолетняя…
— Лея, дочка, — мягко проговорил Батих, раскрывая свои объятия и удрученно поджимая губы на насупленного брата — Ты заставила нас волноваться.
— Я… мне очень жаль, — неуверенно шепнула я, позволяя аккуратно приобнять себя и одарить мимолетным поцелуем свою черную макушку.
— Жаль ей… — продолжал хмуро бурчать Тахиб, возвращаясь на свое место и, наконец, обращая внимание на правителей Дернии, напряженно замерших подле своих тронов — Нам пришлось вопреки всем нормам приличия нанести не рагламентированный, не запланированный визит Их Величествам, напрягая их своим неожиданным приездом!
— Ну что Вы, Ваше Императорское Величество, — моргнув, отмер Никай, не успев, однако, убрать с лица напряженно-горестное выражение какой-то одному ему известной потери — Наша встреча доставила нам ни с чем не сравнимую радость. Вы всегда желанные гости в Дернии. Все члены Вашей семьи, если выражаться точнее…
— О, благодарю Вас, Ваше Величество! — поймав на себе его странный, горький взгляд, вздернула я повыше подбородок — Но, боюсь, мы и так излишне злоупотребили Вашем гостеприимством.
— Даже не думайте, Ваше Высочество, — скорее прошипел, нежели проговорил частично пришедший в себя Киран, обжигающий меня неожиданно хищным, плотоядным взглядом, и буквально облизывая своими полыхающими огнем глазами с вертикальной нитью зрачка мои чернильные крылья — Ваше присутствие в Нетленном подарило нам… истинное наслаждение.
— И поставило Вас под удар напрасных сомнений Их Императорских Величеств, — старательно убирая из голоса ядовитую окраску, вежливо пропела я, скептично наблюдая за интересным выражением его местами измененного оборотом лица. И тут же с самым честным видом глядя уже на Императоров — Кстати, спешу уверить, что мое прибывание в Нетленном было совершенно безопасным и в высшей степени комфортным. Высказанная Вами ранее озабоченность некоторыми событиями была основана лишь на неверно преподнесенной информации, которая была выдернута из контекста и потому получила столь сомнительную окраску. На самом деле, даже столь тщательно хранимое мной инкогнито не нарушило ни приличий моего прибывания, ни вежливого уважения, которое оказывали мне в этом замке. Уверяю, что когда я дома поделюсь с Вами всеми красочными описаниями моих приключений, Вы согласитесь со мной.