Получившие же обещание нового развлечения красавицы тут же защебетали с утроенной силой.
Бесило это несказанно. И ведь, подумать только, каких-то пять лет назад он варился в подобном человеческом море постоянно, по праву занимая трон, и даже не задумывался о непринятии данного факта. Королевский двор денно и нощно жил своей неустанной жизнью. Во дворце в принципе не представлялось возможным хоть на мгновение остаться в одиночестве. И он не помнил, чтобы тогда это его хоть сколько-то напрягало. Скорее, воспринималось как неизбежный аккомпанемент для осуществления возложенных на него обязательств. И уж совершенно точно не доводило до головной боли и зубовного скрежета.
Теперь же, в силу обстоятельств познав сладость тишины и относительного одиночества, он с ужасом представлял возвращение в душный сумасшедший ритм столицы.
«Едва проснется сердце, первым же указом разгоню к чертовой матери это полчище дармоедов, оккупировавших дворец. Каким чарующим райским местом станет столичная резиденция, погруженная в звенящую тишину и покой…»
И Киран прикрыл глаза, вновь едва не застонав. Небо, да сейчас он и возможное продолжение ссылки в Нетленном уже воспринимал, как долгожданное благо.
«Неужели женский организм просто не способен на тишину?» — беззвучно возопил он, не менее натянуто, нежели брат, улыбаясь заходящимся восторгом девушкам и уже обреченно возвращаясь на свое место, как, внезапно, ложа окунулась в оглушающий вакуум.
Мужчина замер и медленно повернулся в сторону оставшейся за спиной толпы.
Обзор ему частично закрывала все та же вездесущая стайка участниц отбора, которая ранее застыла в напряженном ожидании, но теперь постепенно, почему-то расслаблялась. На прекрасных лицах откровенный интерес и подозрительность медленно сменялись легким любопытством, оценивающим пренебрежением и, наконец, довольным презрением знающих себе цену прелестниц к абсолютно не представляющему опасности экземпляру.
Киран подозрительно выгнул бровь и, слегка отступив в сторону, сам с сомнением взглянул на приглашенную к аудиенции особу.
У парапета, где так и стоял Никай, гордо вскинув подбородок стояла крошечная, хрупкая воительница в короткой белой тунике и одетом поверх нее кожаном корсете, отдаленно схожем с кирасой, переходящей в юбку из широких полос кожаных отрезов.
Он медленно окинул ее напряженную фигурку тяжелым взором, беспристрастно оценив идеально ровную спину, невообразимо тонкую талию и умопомрачительно длинные ноги, которые украшали черные лосины из тонкой замши, столь плотно обтягивающие крепкие стройные бедра, что мужчина неожиданно неуютно ощутил себя в плотной коже собственных брюк и, даже, глухо прочистил внезапно пересохшее горло.
Снова машинально восхитился отблесками солнца в шикарных темных локонах, стянутых на макушке в высокий хвост и еще более недоуменно взглянул на брезгливо крививших губы красоток.
Причина пренебрежения осталась для него загадкой.
Регент, тем временем, быстро бросил на брата веселый взгляд раздражающе понимающих глаз и снова спокойно посмотрел на замершую перед ним девушку, ни одним движением не выдавая заинтересованности:
— Мы имели удовольствие быть свидетелями Вашего отчаянного поединка, леди… — и Никай вопрошающе вздернул бровь, давая девушке возможность представиться.
— Леди Лея, Ваше Величество — неожиданно вклинился в разговор молодой человек в безликой кирасе, но с настолько откровенно поставленной военной выправкой, что регент даже потерял часть своей невозмутимости, подозрительно проходясь по нему взглядом.
А Киран, сам не понимая почему ощутил, как внутри всплеском поднялось раздражение, насквозь пропитанное неприязнью.
" Это еще кто такой? Почему он каким-то образом связан с ней? И откуда у него право говорить вместо неё? Что за статус у этого выскочки? Брат? Или… жених?"
От последнего предположения в груди медленно заворочалось пламя. И мужчине пришлось с силой сжать в кулаки руки, чтобы не исполнить так сладко прошедшуюся по нервам мысль о красоте пепла, которым покроется труп сгоревшего заживо идиота.