— Стоит, леди, — хмыкнул регент и добавил с явным предостережением в голосе — И не смейте меня разочаровывать. Уверен, Вы сделаете все, чтобы оправдать мое высокое доверие и ни в коем случае не опозориться за столом в качестве моей личной гостьи.
— А… а если я не хочу? — тихо спросила я.
— Тогда, наверное, я все-таки вспомню о своих первоначальных выводах. И применю определенные методы дознания — вкрадчивой змеей, прошипел Никай, показательно проведя длинными пальцами по красному следу от моей ладони на своей щеке, и добавил — И уж мои методы отнюдь не будут сомнительными.
...
«Почему?! Почему книга допускает такое вопиющее попрание сюжета? Где, спрашивается все эти «Ты не ты» и попытки меня убить раньше времени, которыми так щедро одаривала эта эпистолярная гадина, когда я всего-то вопросы не те задавала? Отчего теперь все не так?!» — собственно, это были, практически, единственные мысли, которые меня занимали последние три часа, в ходе которых меня от всей души мучали и терзали специально для этого присланные специалисты прикладной косметологии.
«Не было ничего похожего в этом романе! И близко не было!» — страдала я под неутомимыми руками сразу двух массажисток — «Откуда этот резкий переход из роли эпического трупа в статус… черт, я даже не знаю, в статус кого!»
Ну, конечно же, никто ответа мне не дал. Да и с чего бы? Никто и раньше меня терпеливым ликбезом не радовал. Было бы с чего и начинать…
Тем временем, экзекуция приняла более трагичный характер.
— А-ааа! — орала я так, как не орала до этого, придавленная пятисоткилограмовым монстром — А-аааа! Отпустите! Оставьте меня! Дайте дух перевести!
— Терпите, леди! Это приказ Его Величества Регента!
— Изувер, садист и сатрап ваш регент! Сука, больно-то как! Чтоб его так же и на тех же местах…
— Леди, успокойтесь, прошу Вас! Вы говорите ужасные вещи. За это могут и казнить!
— О, да?! Скорее бы! А-ааа! Умирать не так больно! Господи, я уж забыла, что это за ад…
— Судя по тому, что я вижу, леди, Вы не могли об этом забыть. Нельзя забыть то, чего никогда не знал — обижено буркнула мастер по депиляции и резко дернула полоску сахарной пасты.
— А-ааа! — вместо ответа заорала я, обливаясь холодным потом и дыша, как рожающая выдра — Мать моя… Господи… Когда?! Когда... когда в этом мире придумают лазерную эпиляцию?! Что… что ты делаешь?! Там-то зачем мазать? Это место точно на ужине никто не увидит! Отойди! Убери от меня руки!
— Его Величество сказал, что мы должны подготовить Вас по полной программе — уперто поджала губы злыдня.
— А за подснежниками зимой он вам сходить не сказал? — смаргивая слезы, простонала я.
— Это Вы к чему? — подозрительно прищурилась женщина.
— К тому, что приказы приказами, но нужно же и свою голову иметь, — кряхтя от боли, отозвалась я, сползая с кушетки — Он же все равно не узнает, продипилировали меня «там» или нет! Смысл меня мучать было?
— Думать о смысле не моя обязанность — фыркнула экзекуторша — Мое дело простое: мне приказали — я дернула!
— Ага… а о последствиях думать тоже не Ваше дело? А если я, к примеру, не сдержусь? Врежу больно? А то и прирежу ненароком? Я-ж Вам не нежная участница отбора. Я с игр, все-таки!
— Какими будут последствия покажет только время — вдруг, философски молвила тетка — Важен лишь итог. Если в итоге все складывается как планировалось, то все остальное не имеет значения.
— Чего?! — аж замерла я, ошеломленно глядя на мастера эпиляции — Что Вы сказали?!
— Я? Ничего — пожала плечами та — Говорю, лягте обратно. Нужно розовым маслом все смазать от раздражения и воспаления.
— Ничего значит… — подозрительно прищурилась я и, вдруг, шире распахнула глаза, застигнутая осознанием.
«Точно! Вот почему книга не реагирует на этакие отступления от сюжета! Она о них попросту не знает! В тексте вообще ничего про этот период написано не было. То есть, можно предположить, что творилось что угодно. И, значит, тексту оно не противоречит! И если к моменту финала игр я все-таки окажусь лицом к ужасному лицу Кирана Бесноватого, готовая героически помереть во цвете лет, то остальное на мое усмотрение!»
— Ох ты-ж черт… — простонала я, обреченно падая обратно на кушетку и прикрывая глаза рукой — И что теперь делать, а? Я вот совершенно всего этого не планировала…
— А что плохого происходит? — насмешливо поинтересовалась женщина — Вот на ужин Вас позвали. Отмыли, одели. Сейчас причешут да накрасят. Со мной бы что такое хоть раз произошло.
Отвечать не стала. Вместо этого опять погрузилась в собственные мысли о несправедливости бытия в целом, и своей нелегкой судьбе в частности.