Благодаря ей, а, точнее, по ее вине, мы уже и шлялись по тропической чаще часов так-эдак семь. Успели сделать четыре привала, провалить меня в болото, условно высушить на солнышке и отобедать какими-то невкусными фруктами, больше похожими на перезрелый картофель.
Дважды перейти какой-то подозрительный ручей с ярко-розовой водой, едва не разбить к чертям собачьим полный мешок эксклюзивных драконьих яиц и научить Ириску приносить палку. Ну, надо же было чем-то развлекаться на очередном привале, покуда вечно чем-то недовольный король учил меня отборному местному мату, параллельно с его попытками разжечь огонь.
С его слов выходило, что вообще-то он прямо очуметь какой специалист по походной жизни в целом, и кострам в частности. Просто у нас все дрова сырые и розжига нет. А я думать должна была, что собираю. Сучки можно было и не мокрые притащить. Без оправданий в виде постоянно моросящего с неба дождя.
Кстати, конфетку мне за терпение — я пререкаться не стала. Просто выбрала сук побольше и, демонстративно поиграв им в руках, удовлетворилась-таки напряженно-опасливым взглядом короля и принялась забавляться с дракончиком.
Ириска палку освоила быстро, а потом заскучала. Ушла в кусты и принесла оттуда какого-то кролика-мутанта, с огромными острыми зубами на пол морды. Обнаглевший вконец Киран кролика у несчастной девочки отнял, освежевал и заявил, что им мы будем ужинать. Если, конечно, кто-то соизволит найти-таки подходящие для костра веточки.
Мы с Ириской переглянулись и решили короля просто игнорировать. Дракониха вообще обиженно чихнула огнем и моментально зажгла костер. Тем самым, в прямом смысле этого слова наплевав и на сырые дрова, и на отсутствие розжига.
В общем, день неуклонно клонился к вечеру. Нещадно пожранная местными комарами, намоченная в болоте, пропитанная дождем и доведенная до несварения непрожаренным мутантом, я становилась все менее склонна к мысли «держать лицо» и все ближе к мысли «набить лицо виновное в моих злоключениях».
«А ведь могла быть давно казненной!» — обиженно думала я, злобно пиная какую-то синюю сыроежку и запуская ее в далекий полет. Это разом настроило Ириску на игривый, лад и счастливо порыкивая, монстр поскакал, ломая кусты, в попытке поймать летящий предмет — «В идеале, вернулась бы в родной мир. В самом скверном случае… да просто не шлялась бы непонятно где, без определенной цели и надежды на спасение! Лежала бы мертвая и сухая!»
— Что-то хочешь сказать? — с недобрым сарказмом, процедил не менее сердитый Киран, обративший внимание на мой бубнеж.
Нет, создавалось впечатление, что он идет примерно с такими же мыслями, вот только виноватой во всем считает именно меня!
— Ага. Стихи на ум пришли: «Куда ты завел нас, проклятый старик?» «Идите вы нафиг, я сам здесь впервой!» — смешав классику и кусок анекдота, язвительно выдала я, не удовлетворившись молчанием и угрюмым сопением собеседника.
Король, однако, классику, очевидно, в свое время не осилил. Об Иване Сусанине знал мало. А вот самомнение, зато, отрастил могучее.
— Старик, значит? — угрожающе зашипел он, резко оборачиваясь в мою сторону и нависая над моей испуганной, тихо пискнувшей тушкой, неожиданно прижимая меня к своей литой груди и крепко ухватывая пальцами другой руки мой подбородок.
— Пустите! — жалко пропищала я, тщетно пытаясь выдернуть лицо из стального захвата.
— Не раньше, чем ты признаешь, что я совсем не стар, — недовольно прорычал мужчина, весьма однозначно замирая в сантиметре от моих дрожащих возмущением губ — Ну?
Я моргнула. Ничего ласкового или романтичного в этом жесте не было. Просто с трудом сдерживаемая злость уставшего, раздраженного человека. Но вот ведь совпадение! Я-то тоже была и уставшей и раздраженной! И все потому, что кто-то, видите — ли, не имел в себе сил признать собственный прокол! Да скажи он, что заблудился, я бы еще четыре часа назад сама предложила слазить на ближайшее дерево и осмотреть окрестности! Может по мху какому бы вышли… Да мало ли вариантов при мозговом штурме! Но король упорно огрызался на любой мой вопрос относительно его уверенности в том, правильно ли мы движемся. И, в итоге, кажется только заводил нас все глубже и глубже в лес.
— Фыр! — нагло возразила я, смело встречая недобрый, горящий непонятными мне искрами взгляд — Сперва Вы признаете, что заблудились и понятия не имеете, куда мы идем!
В стальных глазах мелькнуло неприкрытое изумление.