— Так ничего ж не было! — небезосновательно, к слову, возмутилась рыжая Фальк, в то время как залившаяся краской черноволосая Штайн, аналогично лишь с виду такая прожженная сердцеедка, даже слова вымолвить не смогла от негодования. — Мало ли, кого мы там за нос водили! Правда ведь, подруга?
— Да, подруга! — наконец смогла хоть что-то сказать растерявшаяся было поначалу Рита, но теперь, в порыве солидарности, даже приобнявшая более, как видно, стойкую Еву.
Чем, похоже, придала той некоторой уверенности в озвучивании неожиданного вывода:
— Так что свали, Вальц! Он теперь — наш! — прям с несгибаемой уверенностью, как ей показалось, констатировала рыженькая в объятиях черненькой.
Под насмешливыми взглядами светленькой:
— Капец, вы дуры, — повстречав руку с лицом, поделилась наблюдениями саркастичная Кити. — Хотя мне, как и сказала, не жалко. Хорошего дня, девочки, эм, подружки.
Ну а когда вся такая невозмутимая блондинка Вальц прям идеальной походкой удалилась тайком поплакать, хрупкая брюнетка Штайн, с трудом преодолевая упругий напор увесистых прелестей завидной в плане форм рыжей Фальк, вдруг оттолкнула ту и преувеличенно грубо воскликнула:
— Да отцепись ты! Корова!
— А сама чего повисла на мне? — с трудом сдержав слезы, зло ухмыльнулась в ответ также принявшаяся показательно чуть ли не отплёвываться вся заколыхавшаяся от негодования иногда, как видно, не менее ранимая прелестница. — Прилипала, вот!
Глава 7
ГЛАВА 7
Там же. Несколько часов спустя.
Китен Вальц не знала что и думать когда сейчас, стоя в сторонке, с прикушенной губой неотрывно смотрела на явно растерянного, однако не подающего вида Лина Абеля в окружении галдящей толпы Надобрывинцев, которые собрались на центральной «площади» для судилища.
За этот месяц с лишком, который девушка проведа в этом мире, ее жизнь уж очень поменялась. Ну а тот, на кого она ранее, если уж до конца быть откровенной, даже презрения своего не тратила, пусть и замечая, но считая ниже своего достоинства обращать внимание, так вот он теперь был для многое переосмыслившей блондинки, как бы это громко ни звучало, но прямо-таки всем. И причиной тому — вовсе не только лишь полученный вместе с ролью одной из любовниц Командора соответствующий социальный статус. На зависть остальным, между прочим, статус.
Этот мир жесток. Особенно сразу после родного с его такими привычными, но недоступными здесь благами. И Кити в этом отдавала себе отчет, загнав поглубже гонор. Очень уж берущих за душу своей депрессивной безысходностью всяких тоскливых историй она успела наслушаться от покинувших бордель девочек. От тех, кто зачастую всего лишь на полгода раньше её самой оказались в этом мире, ну и, как видно, не сумели устроиться более достойно. Да и на калек уж насмотрелась, ставших таковыми чуть ли не после первых же миссий против кого-то покруче, нежели ушастые из угодий. После чего эти несчастные очень быстро прям сгорали в посадских самых низах, став более никому ненужными. Зима — это не шута. Так что множеству натерпевшихся было чему позавидовать Китен Вальц, которой посчастливилось не быть ни физически, ни марольно изломанной жизнью в новом мире. Пусть и гордость с достоинством, очевидно, попраны. Не единственная ведь.
Хорошо ещё, что нет нужды конкурировать с красавицей Витой Браух, на фоне которой все прочие девушки куда как менее выигрышно смотрелись даже после исцеляющего ритуала, приведшего их формы, кожу и волосы в близкое к идеальному состоянию. Всё потому, что Браух не задержалась рядом со своим спасителем, с которым, по всей видимости, ничего так и не было. Правда, после лечения ран спасенной, которое и без того идеал превратило в прямо-таки мечту, у Недотроги с Командором состоялась некая долгая беседа тет-а-тет. И что там было, никто не знает. Но как раз после этого прекрасная брюнетка отчего-то решила покинуть общину да вернуться в Нахолмск.
В общем, теперь Китен Вальц одна из любовниц того, в ком ее привлекали далеко не одни лишь перспективы на благополучное будущее. По большей части подкупали его загадочность, неординарность, нетипичность мышления, некая зрелость, несвойственная сверстникам, да и обородатившимся тут экс-школьникам. Причём не ей одной всё это было очевидно, и люди тянулись к тому, кто прям плескал уверенностью, в том числе и в завтрашнем дне. Чего только стоят выбираемые им решения то и дело возникающих проблем. Или, скорее, предлагаемое им многообразие путей их преодоления даже в, казалось бы, безвыходных ситуациях.
Это вот всё в нём как раз и впечатляло её, не такую уж и впечатлительную натуру, ну и вдобавок приятно волновало, приводя к небывало учащенному сердцебиению. Причем на фоне достаточно острого желания, не упустив своё, быть рука об руку с таким человеком, который понятие «За ним, как за стеной» наделял некоторыми уточнениями. Стеной с весьма развитыми фортификационными сооружениями!
Да и в женских потребностях, как выяснилось, бывший непопулярный одноклассник откуда-то весьма даже разбирается. И не только разбирается, но и с необъяснимой уверенностью, а то и ловкостью, удовлетворяет эти самые потребности. Пусть и зачастую к своей, куда ж без этого, выгоде.
Но самое главное, с точки зрения влюбленной, судя по всему, Вальц было то, что она для Абеля не просто одна из грелок на ночь. Весьма, к слову, умело им разогреваемых благодаря достаточно метко индивидуально подобранным ухаживаниям. Она для него ещё и вполне себе собеседник. Ведь, в отличие от остальных, он весьма охотно вступает с далеко неглупой блондинкой в обсуждение тех или иных вопросов, да ещё и допускает диспут. Даже в некоторых явно тактических, а то и стратегических вопросах. Хотя преимущественно, конечно, по темам хозяйствования и градоустройства, однако не только лишь в социальных их аспектах.
В общем, роль столь близкой, как ей казалось, эдакой соучастницы ни много ни мало лидера общины — очень будоражила и, чего уж там, льстила амбициозной девушке.
И вот теперь, когда в Надобрывинске произошло ЧП, и Командору предстояло найти выход из очередной непростой ситуации, его верная советчица, осознавая, что её положение на Олимпе здешнего масштаба под угрозой, очень сожалела, что всё так стремительно развивается, а точнее, что её ненаглядный и не думает привлекать её на помощь в разрешении инцидента. Да ещё и такого, пострадавшей в котором является одна из бывших работниц борделя. То есть тут та самая «социалка», в которой Вальц оказано доверие и предоставлены всевозможные авансы. Виновник, правда, не прост. Это подтвердивший свою полезность боец 1-го десятка вооруженных сил общины. То есть запятнавший своим грязным проступком репутацию Командора один из его подчиненных.
В общем, ситуация совсем не проста, и выбор в ней довольно сложен. Ведь неверный он чреват утратой доверия либо у приближенных «силовиков», от чьей верности многое зависит, либо у возмущенных «народных масс», на чью веру в своего справедливого лидера также многое завязано.
— Так, тишина! Тишина! — наконец заговорил определенно что-то решивший, а потому тяжело вздохнувший Лин Абель.
— ТИХО!!! — заорал Хайнц Рольф, тут же стоявший и недобро так сверливший взглядом всего провинившегося бойца.
Тот изрядно взмок, пока огрызался и оправдывался, виня во всём гулящую девку за её столь притягательный зад, которым эта вот блудница имела неосторожность вилять, ходя по воду. Кто ж выдержит? Да и с неё ведь не убудет, тем более, положенную копейку решительно вкусивший прелестей несговорчивой прелестницы сластолюбец не пожалел. Так чего ж кричать за зря?
А снова верноподданнически глянув на чернобородого, рыжебородый предложил кое-какой выход из ситуации: