В семь утра выйти в путь не получилось. Добрая половина беглецов подняла бузу, убеждая подольше остаться в комфортабельном месте, где светло, сухо, тепло и есть где поспать.
— Пошарить в округе, так и жратву найдем, — шумели уголовники, видимо подначенные за ночь двумя оставшимися авторитетами: Стариком и другим, откликавшимся на странное погоняло Полбанки. — Ну и что с того, что четверть века прошло? Склады при старой власти такие закладывали — закачаешься. Ливер там всякий протух, конечно, но консервы, сухари и все такое сто лет храниться могут!
Бедолаге, обожженному ядовитым мочалом, за ночь стало гораздо хуже — лицо превратилось в сплошной сизый волдырь, глаз не было видно под отеками. Еще вчера все считали его лишней обузой и готовы были бросить на произвол судьбы, но сегодня пострадавший выдвигался сторонниками длительной передышки в качестве аргумента: надо, мол, подождать, когда ему станет получше. То, что без квалифицированной помощи ему лучше не станет, отметалось без обсуждения. Мол, отлежится, рассосется…
В процессе спора выяснилось, что часовой, которого Копченый выставил у входа в зал перед сном, бесследно испарился, так и не разбудив сменщика. В другой обстановке это перепугало бы всех — куда может деться человек в подземелье, где, по слухам, обитают упыри и всякая прочая нечисть? Но теперь зачинщики бунта утверждали, что Колесо — тот еще ухарь — просто решил дождаться, пока все уйдут, чтобы обосноваться здесь и жить припеваючи, пока остальные будут погибать в темных туннелях. Мол, на что упырям автомат? Автомат бы они оставили. Автомат, он людям нужен, а упырям он зачем? Они и без автомата отлично себе жили…
В конце концов, Копченый махнул на спорщиков рукой и велел тем, кто согласен идти с ним дальше, отойти в сторонку. Отошло всего трое — Рой, айкр Туурлан и, не без колебаний, Горбатый. Это было поражением.
— Ну и дьявол с вами! — смачно харкнул на пол предводитель. — Обойдемся без них. Придется попотеть, но обойдемся. Набивайте мешки поплотнее.
— А вот тут ты не угадал, — осклабился Полбанки. — Всю поклажу вы оставите здесь.
— Не понял, — Копченый потянулся к кобуре на поясе, но на него смотрело уже несколько винтовочных и автоматных стволов: авторитеты, похоже, времени ночью зря не теряли.
— Так мы тебе разъясним, — добавил Старик. — Ты кинь сюда пушку, Копченый. Оно спокойнее будет. Да и вы, мальцы, тоже положите свои пукалки на пол.
Но навстречу стволам бунтовщиков тоже поднялось три автомата и, чуть помедлив, «герцог» Копченого. Выстрелить первым никто не решался — огневая мощь с обеих сторон была почти равна А той кровавой черты, которая разделяет непримиримых врагов, пока не было. Не пролегла еще черта между людьми, которые несколько часов назад хлебали баланду из одного и того же котла Они все оставались товарищами, если не по сути, то по несчастью, и все еще можно было решить…
Но атмосфера уже накалилась до предела: две группы беглецов стояли, держа друг друга на прицеле не ради шутки — вполне серьезно, и достаточно было кому-то чихнуть, как поднялась бы пальба, скорее всего, не давшая бы шансов выжить никому. Один только слепец в нелепом на фоне остальных красном «клифте» — он единственный не сменил мешковатую на его щуплой фигуре тюремную робу на синий комбинезон оператора — крутил обмотанной бинтами головой, ничего не понимая.
И в разгар этого молчаливого противоборства в зал вбежал Ботало, о котором все позабыли, — приперло беднягу еще до спора, и он тихонько выскользнул в коридор.
— Братва! — заорал с порога вор, бледный, как полотно. — Братва! Глянь там чего!.. А чего это вы? — не сразу разглядел он нацеленное друг на друга оружие. — Чего не поделили-то?
— Заткнись, трепло! — цыкнул на него Полбанки. — Лучше подумай, на чьей ты стороне!
— Я?.. А чего?.. Да бросьте вы! Лучше гляньте чего там!..
Первым отреагировал Копченый.
— Пойдем, глянем, — он щелкнул предохранителем «герцога» и сунул его в кобуру, — что там ты откопал. Склад с тушенкой?
Это простое и естественное движение как-то неожиданно открыло клапан в перегретом котле спора, стравив безвредно всю злость, что копилась с начала побега. Люди облегченно задвигались, опуская оружие, послышались шуточки и обычные подначки. На двух старых воров, застывших с автоматами в руках, смотрели с насмешкой, и они, переглянувшись, тоже решили не перегибать палку. Момент был упущен, бежать за уходящим поездом было глупо…