– Я и не знал, что у тебя такое нежное сердце, мальчик. Бедная женщина, несчастный родственник…
– Да плевать на него! – теперь оборвал его я. – Просто момент был неподходящий для отказа. У нее погиб брат, потом умер отец. Плевая просьба. Трудно, что ли, пойти навстречу человеку.
– Его попросили, а мне разбираться со всем этим… Ладно, сделаю. Ты сам-то как?
– Нормально. Исчезну, словно меня тут никогда и не было. И последнее. Мне повезло, Макс, что я тебя встретил в свое время. Спасибо тебе за все.
– Еще неизвестно, кто кого должен благодарить, Майкл. Скажу так: из тебя получился отличный напарник, парень. Очень жаль расставаться…
– Это лишнее. Завтра меня уже здесь не будет, так что попрощаемся сейчас, – и я протянул Максу руку, которую тот крепко пожал.
В ходе своей работы за рубежом мне приходилось пару раз сталкиваться с китайской мафией, так что кое-какая информация, как о самой организации, так и об их возможностях, у меня уже была. Триада – это отлично законспирированная организация, куда могут входить только этнические китайцы и только по рекомендациям других членов триады. Сфера ее интересов включает в себя самый разнообразный бизнес, но только в своей среде. Китайцы, вьетнамцы, корейцы. На чужой территории китайские группировки часто предпочитают действовать, сращиваясь с местными бандами «коллег по ремеслу» и подкупая власти, но при этом с показательной жесткостью убирают всех тех, кто пытается им противостоять. Такими методами триады действуют по всему миру. Причем жестокость проявляется не только к внешним врагам, но и к нарушителям дисциплины, отступникам и предателям внутри самой триады. Посвящаемые в члены триады произносят клятву верности, молчания и братства. Нарушивший хотя бы один из тридцати шести пунктов клятвы член китайской мафии живет недолго, но при этом его убивают не сразу, предварительно пытая несколько часов.
Моих знаний из прошлой жизни и того, что удалось узнать здесь, сотрудничая с триадой, вполне хватило для того, чтобы понять, что сейчас она стоит в начале пути своего становления. Естественно, у меня не могло быть никаких статистических данных о китайской преступной группировке, но общие выводы из имеющейся у меня информации уже можно было сделать.
Если в Лос-Анджелесе у старика Вонга могло быть тридцать-сорок боевиков, то здесь, в Вегасе, я видел пока трех китайцев, которых можно условно отнести к людям триады. После моего звонка я не сомневался, они получат новые инструкции и начнут сразу действовать. Был еще шанс, что Вонг может плюнуть на традиции и пришлет сюда киллера, вот только и ему нужно время для подготовки.
Не в моих правилах облегчать работу моим врагам, поэтому в половину первого ночи я тайно покинул отель. Мне это было сделать нетрудно, кто, как не мальчишка – владелец отеля знает все его тайные и укромные места. Еще спустя полчаса в условленном месте мне передал ключи и документы на машину один их охранников Ругера, с которым я заранее договорился. Учитывая возможность слежки в аэропорту и на автобусной станции, я решил исключить оба варианта и покинуть город на арендованной машине.
Ехать на автомобиле через всю Америку у меня и мысли не было, поэтому следующим пунктом моей остановки был аэропорт, только не Лос-Анджелеса, а Феникса. Пусть это прилично удлиняло путь, зато моя паранойя осталась вполне удовлетворенной этим решением. Отследить меня при тех возможностях триады, которые сейчас имелись у китайцев, было практически невозможно, но моя привычка заметать следы не исключала возможной слежки.
Уезжал я из «города грехов» не только без сожаления, а можно даже сказать, с облегчением. Еще три месяца назад, только приехав из Майами, я посчитал, что мне пора отсюда уезжать. Придумать дальних родственников и уехать, тем более что Ругер всегда поддержит мою легенду. Только чтобы ехать – нужна цель, а вот ее у меня и не было. Просто болтаться по стране, напрашиваясь на неприятности – не мой стиль. Честно говоря, я скучал по своей работе из той жизни, потому что она, это мне только теперь стало понятно, и была моей жизнью. В моей работе мне все время приходилось быть в движении, в зависимости от поставленных задач, страны и роли, которую мне нужно сыграть. В новой жизни у меня тоже была роль подростка – американца в чужом времени, но только стоило мне стать своим в новом для меня времени, как она стала мне неинтересна. В ней была стабильность и довольство, но не было игры ума и рискованных комбинаций. Мне нужно было как-то менять свою жизнь. Может, мне это и было надо?
«Посмотрю мир. Особенно интересно посмотреть на сталинскую Россию. Интересно, какие она у меня чувства вызовет? – я пошарил в своей памяти. – Дед до сих пор сидит за колючкой. Его, если не ошибаюсь, только в пятьдесят первом выпустили, а в пятьдесят шестом реабилитировали. Отец, отличный специалист, но при этом сын врага народа, прозябает в какой-то конторе, перебирая никому не нужные бумаги. Как он мне в свое время сказал: власти из моей жизни одним росчерком пера вычеркнули шесть лет. Тут, к сожалению, ничего не изменишь. Да и не мне менять».