– Но это вовсе не гарантия, – возразил Белоногов.
– Сережа, – неожиданно мягко произнесла судья, – наша с вами сделка держится на честном слове – сегодня я убедилась в этом окончательно. Так вот, если кассационный суд примет иное решение, я верну вам деньги. – Она приложила руку к груди. – Честное слово. К тому же, – сымпровизировала хозяйка, не имевшая права говорить таких слов, – часть из этих денег пойдет именно в вышестоящую инстанцию. Повторяю, в случае подачи кассационной жалобы потерпевшего. Но это строго между нами, договорились?
Сергей снова кивнул: Ширяева обнадежила его заявлением о круговой поруке судей в области.
Пока он размышлял, Ширяева сняла с плиты чайник и приготовила две чашки растворимого кофе.
– Вы пьете с сахаром?
– Нет, спасибо.
Лицо судьи выглядело утомленным, несмотря на толстый слой крем-пудры. От сильно накрашенных губ на чашке с кофе остались следы помады.
Сергей Белоногов знал о несчастье, постигшем Ширяеву. Когда он выходил из квартиры судьи, то невольно бросил взгляд на плотно закрытую дверь спальни и ускорил шаг.
А Валентина, оставшись одна, снова достала деньги и разложила их по всему столу. И много их, и в то же время мало. Где взять еще, если понадобится дополнительная сумма? Десять тысяч долларов ей передадут после суда над Алексеем Белоноговым – теперь она не сомневалась в этом. Она оправдает баскетболиста, так как нашла в деле одну маленькую, но надежную зацепку. Без этого она бы не пошла к Белоноговым, просто не чувствовала бы стопроцентной уверенности в благополучном для спортсмена исходе дела.
Сергей услышал от Ширяевой не всю правду о решениях кассационного суда по ее делам: одно ее решение совсем недавно было отменено. Она читала определение, которое вынесла вышестоящая инстанция по протесту, поданному адвокатом. Там черным по белому было написано, что Ширяева вынесла постановление с нарушением ведения судебного заседания, давлением на защитника и несоблюдением судьей уголовно-процессуального закона. Все это повлекло за собой нарушение гарантированных законом прав восемнадцатилетнего парня на судебную защиту.
Валентина собрала деньги и долго искала для них место. Наконец, в коридоре она засунула объемистый сверток между стеной и тумбочкой. Чтобы не было видно, сверху положила зонтик.
Входную дверь в квартире пришлось менять; покрасить бы ее, но сейчас не до этого.
Прислушавшись к шагам в подъезде, она тихо открыла дверь и проворно закрыла замки. Довольно легко сбежала по ступенькам, подумав, что похудела за последние дни килограммов на восемь. Если так дело пойдет и дальше, через месяц ее совсем будет не узнать.
Как и вчера, на ней была легкая косынка, глаза скрывали солнцезащитные очки. Сегодня она купит очки в более современной оправе и стильный платок, позволит себе пачку хороших сигарет. Но есть будет только раз в сутки. Пусть даже на ночь.
Сейчас у нее были связаны руки, после оправдательного приговора Белоногову она будет свободна от обязательств. Председатель районного суда ждет от нее определенного заявления и сегодня его получит. Хотя без ее согласия никто не смог бы заставить ее уйти в отставку. Она не совершила ничего такого, чтобы ее могли отстранить от работы или приостановить ее полномочия.
Но сегодня после суда над Белоноговым она подаст в отставку, что для нее будет означать сохранение звания судьи, гарантии неприкосновенности и принадлежность к судейскому сообществу. Однако в один прекрасный день она совершит то, что навсегда закроет ей дорогу в это сообщество.
Итак, она передаст письменное заявление председателю суда. Она напишет, что не способна выполнять свои обязанности в силу болезней, которых у нее было предостаточно.
А пока она – судья.
Валентина бодрым голосом поздоровалась с постовым у здания суда, кивнула водителю служебной «Волги» и прошла прохладным полутемным коридором в свой кабинет.
7
Ширяева еще раз оглядела зал, остановив взгляд на секретаре судебного заседания, которая была закреплена за ней и работала уже четыре года.
– Подсудимый, встаньте, – обратилась она к Алексею Белоногову после определенных процедур. – Суд разъясняет вам ваши права, предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом. Вы не хотите заявить отвод прокурору? Если суд признает ваш отвод обоснованным, он будет принят.
– Нет, – ответил Белоногов, внимательно вглядываясь в лицо судьи: он узнал свою собеседницу из Дворца спорта. Так же, как и она его.
– Хорошо. Начинаем заседание. – Валентина надела очки, поправила мантию и перевернула несколько страниц дела. – Слово предоставляется обвинению.
Неожиданно со скамьи поднялся высокий парень с загипсованной рукой.
– Ваша честь, я хочу сделать заявление. – У него был низкий красивый голос, правильной формы нос, тонкие губы, пострижен коротко, по последней моде.
– Сначала представьтесь, – Ширяева с любопытством посмотрела на пострадавшего.
– Осинцев Николай Андреевич.
Не задумываясь, опережая обвинителя, судья спросила адвоката:
– У защиты есть возражения?
– Нет, ваша честь, – бойко отозвался полноватый адвокат, поправляя очки.
– Я протестую, – с места встал прокурор.
Ширяева ждала продолжения, но обвинитель долго подыскивал слова.
– Я не могу принять ваш протест, не зная причины, – отрезала судья.
– Нарушается ведение судебного заседания, – наконец пояснил прокурор, непрозрачно намекая на недавнее определение, вынесенное Ширяевой областным судом.
– Протест отклонен, – в голосе Валентины прозвучала едва различимая насмешка. Однако обвинитель уловил ее.
– Почему, ваша честь?
– Мне ли объяснять вам, господин прокурор, что пострадавший представляет сторону обвинения.
После этих слов она знаком подозвала прокурора и адвоката и коротко поговорила с обоими. Находящиеся в зале ничего не смогли расслышать; так же мало объяснили им красноречивые жесты прокурора. Наконец Валентина отпустила их и обратилась к Осинцеву:
– Суд готов выслушать ваше заявление. – Она подождала, пока недовольный собой и своим подопечным прокурор сядет на место, и поторопила Осинцева: – Пожалуйста, начинайте.
– Ваша честь, – начал парень, – драка на площадке произошла по моей вине. Я сам спровоцировал ее и первым хотел ударить Алексея... то есть подсудимого. Он просто защищался. За дачу ложных показаний, не знаю, как правильно, я готов понести наказание.
– Слизняк! – старший тренер баскетбольной команды ожег сына взглядом и, ни на кого не глядя, покинул зал.
Ширяева, пряча грустную улыбку, вздохнула. Потом ее настроение резко изменилось: выходило, что она не отработала денег, которые ей заплатили за процесс. Но как быстро, неожиданно и до некоторой степени трогательно наступил финал.
8
Сергей Белоногов поджидал Ширяеву возле здания суда. В руках он держал все тот же полиэтиленовый пакет с десятью тысячами долларов. Он еще не верил, что все закончено, неприятности остались позади. Колька Осинцев... Кто бы мог подумать, что он может ослушаться своего всемогущего отца. Как ни странно, в поведении Николая Белоногов видел руку судьи Ширяевой. Кто знает, может быть, она поговорила с Осинцевым накануне? После окончания суда Алексей отозвал брата в сторонку и сказал, что накануне видел судью во Дворце спорта.
«Да, – продолжил размышления Сергей, – скорее всего Ширяева сумела убедить Николая выступить в суде с заявлением. Как ей это удалось, непонятно. Тем не менее деньги она заработала честно».
И он ничего не понял, когда судья, выйдя из здания суда, открыто подошла к нему и предложила немного пройтись. Сергей не смог не оглянуться на окна здания. Ширяева поняла его взгляд и посмотрела на часы.
– Не беспокойтесь, Сережа, вот уже семь с половиной минут я больше не судья, а только вхожу в некое тайное сообщество.
Парень не ожидал, что такая серьезная дама, как Ширяева, способна шутить. Он промолчал, продолжая идти с судьей в ногу.
– Не знаю, как мне поступить... – задумчиво проговорила женщина. – Можно ведь сказать, что денег ваших я не отработала. Не по вине Осинцева, а по своей, потому что позволила ему взять слово. Нужно было дать выступить прокурору, потом защите и уже самой поставить в этом деле заключительную точку.
Она остановилась и взяла Белоногова за руку.
– Сережа, сейчас мне очень нужны эти деньги. Если я верну их, мне ни за что не завершить одного дела – дела чести. Один человек потерял свою дочь, ее зверски замучили, он должен узнать всю правду. Я докажу, чего бы мне это ни стоило.
Валентина надела темные очки, скрывая навернувшиеся слезы, и посмотрела на коммерческий киоск, пестревший богатым выбором спиртного.
– Я одна... Мне не с кем поделиться своим горем. Вы славный человек, Сережа, пойдемте ко мне, выпьем, меня всю жжет изнутри.
Вместе с Сергеем Белоноговым посмотреть, чем закончится дело, в суд явился и Олег Шустов. Олег в недоумении посмотрел вслед удаляющейся паре и последовал за ними. Вместе пришли, вместе и уйдем, подумал он.
Двигаясь на некотором отдалении, он дошел до дома судьи, нахмурившись, проводил глазами своего подчиненного, вошедшего вслед за судьей в подъезд. Потом присел на скамейку и закурил.