– Все это чушь собачья! – возмутился Нил. – У половины наших поп-звезд есть жены и дети.
– Трой со своим менеджером решили последовать другому примеру. Коул Вебстер – вот их идеал. – Где-то вдалеке деловито застучал дятел. Холли обернулась и, мельком взглянув, заметила, как по лицу Нила пробежала странная тень. Это длилось всего одно мгновение, и Холли подумала, что, должно быть, ей показалось. – Я слышала, как Трой говорил о Коуле Вебстере: у него такой прекрасный менеджер, он столько сделал для кантри-музыки, он такой талантливый, и так далее, и тому подобное. Все это он твердил так часто, что я эти речи наизусть выучила. – Она подтянула колени к подбородку, но в таком положении долго высидеть не могла – живот уже мешал.
– Я так понимаю, что ты его чувств не разделяла.
– Этот Вебстер не хуже и не лучше других. Мне просто до смерти надоело слушать, как все его превозносят до небес.
– Считаешь, перехвалили?
– Слушай, только не говори, что и ты его фанат.
– Никогда не мог понять, зачем люди стремятся кому-то подражать, – задумчиво произнес Нил. – Неужели не понятно, что копия всегда хуже оригинала?
Она откинулась назад, опираясь на руки, и с наслаждением вытянула ноги.
– Я сейчас что-то скажу, только постарайся понять меня правильно. Я присматривалась к тебе все эти дни и, кажется, догадалась, почему ты не смог добраться до самого верха.
По его лицу скользнула усмешка.
– Да? И почему же?
– Ты недостаточно сосредоточен на себе. Сначала я думала, что для Троя это просто отговорка, которую он использует, чтобы жить как жил, но потом посмотрела на других начинающих певцов и поняла: для них собственное «я» важно не меньше, чем их обожаемые гитары.
– Ты всегда, общаясь с Троем, была настроена так... – Он запнулся, подыскивая нужное слово. – ...Так предвзято? – спросил он осторожно.
– Нет, – призналась она. – Когда мы только познакомились, карьера Троя занимала меня не меньше, чем его самого. – Она на секунду замолчала. Счастливые времена, оказывается, так же трудно вспоминать, как и тяжелые. – Когда что-то начинает получаться, кажется, что ты присутствуешь при чуде. Это чувствуешь, даже стоя за кулисами. Наверное, тебе это все и без меня отлично известно.
– Я слишком давно не выходил на сцену.
– Из-за аварии?
Он встрепенулся – как зверь, который почуял опасность.
– Откуда ты знаешь? Ее смутила его реакция.
– Врач сказал, что у тебя была травма головы еще до этого случая. И что шрам у тебя над глазом совсем свежий. – Ее объяснение, кажется, его успокоило. – Медсестра решила, что ты попал в автомобильную аварию и врезался в ветровое стекло, – добавила она. – Так и было?
– Я ехал на мотоцикле. Врезался в дерево, но благодаря этому не свалился в каньон.
– Странное везение, – грустно усмехнулась она.
– Пожалуй.
– Хорошо хоть, что тип, который стащил твой бумажник, ударил тебя по затылку.
– Наверное, это еще одно странное везение. Холл и снова улыбнулась:
– Да, тебе, думаю, достаточно. Забыла спросить, как ты себя сегодня чувствуешь?
– Лучше.
Она оперлась рукой о дерево и встала.
– На ужин суп и кукурузные лепешки. Согласен?
Он тоже встал, взял гитару.
– Я помогу.
– Не принимай то, что я наговорила, на свой счет. Это мое личное мнение о некоторых людях, ничего больше.
– Холли, по-моему, ты имеешь полное право думать так, как считаешь нужным.
– Но не о тебе. Я была к тебе немного несправедлива. Теперь я вижу, что ты другой. – Мимо них стрелой пролетел пересмешник – к заднему крыльцу, где стояла корзинка с бегониями. Холли всегда по-особенному относилась к этим маленьким птичкам. В детстве она верила, что, если одну из них увидишь, обязательно случится что-то необыкновенное. Теперь она была взрослая и, разумеется, не верила во всякие глупости, а птиц любила просто так – за красоту и изящество.
Глава 11
Белинда подрулила на своем «Корвете» прямо к маминому дому. Ей не хотелось заходить. Лучше всего высадить Ронду и отправиться дальше, но демонстрировать матери свою поспешность она не хотела.
– Не забывай, ты с ним говорила всего два раза после того, как он уехал. Да и то второй раз – чисто случайно. Он звонил, чтобы побеседовать с Рэнди, – сказала Ронда и замолчала, сосредоточенно стряхивая пепел с сигареты. – Это не случайно, ты понимаешь?
– Спасибо, что подсказала, мамочка. – Белинда была просто в ярости. Очень надо, чтобы кто-то указывал пальцем на и без того очевидные вещи. – Я совершенно спокойна. Как только Коул вернется домой и мы с ним уединимся, все станет на свои места.
– Четыре недели – срок немалый.
– О! Неужели столько времени прошло? – раздраженно воскликнула Белинда.
– Слушай. Не злись. Я только хотела...
– Я отлично понимаю, чего ты хотела, мамочка, но тебе придется полагаться на мою интуицию. Я говорю с Рэнди каждый раз после его бесед с Коулом и убеждена в том, что его отъезд ко мне никакого отношения не имеет.
– Не будь чересчур самоуверенной, милая моя. Из того, что ты мне рассказала, становится ясно – Коул вернется совсем другим человеком. Будь поосторожнее. Скорее всего он начнет наводить новые порядки. Приглядывайся, прислушивайся, иначе попадешь под горячую руку и тебя прогонят вместе с остальными.
– Неделю назад я бы с тобой согласилась, но с тех пор кое-что изменилось. Думаю, Коула по возвращении ждет большой сюрприз.
– Какого рода?
– Знаешь, это так странно. Рэнди с Фрэнком теперь довольно спокойно общаются друг с другом.
– А раньше что?
– Ах, не притворяйся, что ничего не понимаешь. Терпеть этого не могу. Они больше почти не ссорятся.
Ронда была не из тех, кто делает поспешные выводы.
– А ты знаешь, почему все так изменилось?
– Нет.
– Я бы посоветовала тебе выяснить.
– Вот еще! Была нужда.
– Пораскинь мозгами, Белинда. Если с Рэнди теперь мир и дружба, кого Фрэнк изберет новой мишенью?
– Рэнди никогда этого не допустит. Он всегда защищает меня перед Фрэнком.
– Это было до того, как поменялись правила. Ты же умница и должна понимать, что тебе выгодно. Надо постараться вернуть все на свои места.
– Даже если бы это было возможно, я бы так не поступила. Так приятно, когда эти двое не ругаются.
– Я напомню тебе об этом разговоре, когда ты снова вернешься в однокомнатную квартирку в Бербанке.
– Ты, по-моему, зря беспокоишься. – Белинда нетерпеливо заерзала на сиденье, давая матери понять, что пора бы расстаться, но Ронда намека не заметила.
– Мне есть о чем беспокоиться, пока у вас с Коулом не будет серьезного соглашения. – Она снова затянулась.
– Мама, пожалуйста! Ты же знаешь, я не люблю, когда курят в машине.
– Я забыла, – сказала Ронда невозмутимо, опустила стекло и выкинула сигарету на лужайку.
– Как только Коул вернется, я предложу ему...
– Не надо торопить события, – наставительно произнесла Ронда. – Лучше выбрать момент поудобнее.
Неужели мама всегда будет считать ее полным несмышленышем?
– Мне надо ехать, мама. Еще немного, и я опоздаю к ужину.
– Если будет что-нибудь новенькое, сообщи мне.
– Обязательно.
– Я тебя люблю, – сказала Ронда, наклоняясь, чтобы чмокнуть дочь в щеку.
– И я тебя, – ответила Белинда, послав ей воздушный поцелуй.
Через полтора часа, когда Белинда уже вышла из душа и застегивала лифчик, кто-то постучал в дверь.
– Белинда, это Рэнди. Можно войти?
– Подожди минутку. – Она накинула халат и, не потрудившись его подпоясать, пошла к двери. – Извини, но я опаздываю.
– Я могу зайти попозже, – предложил Рэнди.